Все внутренние истории послевоенной Южной Осетии – про отношения. Общество требует переформатирования отношений. Оно хочет жить по закону, а не по приказу командира. Оно устало от режима ручного управления республикой, устало зависеть от сумасбродства начальников, оно хочет жить по каким-то внятным правилам. Оно хочет уважения своих прав и интересов государством, адекватной правоохранительной системы, беспристрастного суда…
Беда в том, что та страта, которая находится на том месте, где должна быть национальная элита, в принципе не способна к переформатированию отношений. Главная и, наверное, единственная причина тому – у нее совершенно иные мотивы. Она хочет править, чтобы кушать. Так она видит свой приз за победу на выборах. Ее амбиции не лежат в плоскости государственного строительства, они лежат в плоскости созидания личного счастья. Конечно, оно предполагает уважение со стороны общества, признания заслуг, зря что ли пантеон затеяли. Но при этом все, что могут эти люди, – это потребление. Их нельзя за это винить, потому что они – не элита (ее выгнали из республики или загнали в угол), они обыватели.
Отсюда и кризисы, которые случаются регулярно, начиная с 2009 года.
Общество стучится снизу, требует перемен, а власть воспринимает это не иначе как попытку занять ее место у корыта (хотя снизу хватает и таких) и принимает контрмеры: утраивает уголовные преследования, шантажирует, угрожает, подкупает, обвиняет в предательстве, не допускает к выборам.
Так было на этой неделе, так было и до нее.
Но на этот раз, надо признать, власти проявили креатив. Информационная неделя началась с покушения на министра внутренних дел Игоря Наниева. Южная Осетия пережила много покушений, но это первый случай, когда общество восприняло новость с гомерическим хохотом.
Неизвестный якобы произвел три выстрела из пистолета Макарова по служебной «Ниве» министра с расстояния 25 метров. Стрелял практически вслепую, потому что стекла у машины затемненные. Из трех выстрелов два промаха, одна пуля застряла в стойке, у порога противоположной от министра двери. Жители воевавшего города сразу отметили, что если это реальное покушение, то нападавший – идиот, а если это инсценировка покушения, то идиотов было много.
Сомнений в подлинности произошедшего прибавила и реакция властей. Милиция по горячим следам провела пятьдесят шесть обысков. Пятьдесят шесть, Карл! И ничего не нашла. Такое количество обысков все-таки в пользу второй версии покушения. Оно говорит о том, что никаких внятных версий у следствия не было.
Пользователь Facebook Алан Токмаев (имя вымышленное) предположил, что это якобы покушение, некое подобие поджога Рейхстага, предлог для каких-то противоправных мер в отношении политических оппонентов. И в общем предположение оказалось недалеко от истины.
На следующий день президент созвал силовой блок правительства и, не дожидаясь результатов расследования, объявил ответственных за произошедшее. Обстрел машины главы МВД Анатолий Бибилов назвал «вопиющим фактом и вызовом закону, обществу и стабильности Республики Южная Осетия», попыткой дестабилизировать ситуацию в стране и связал нападение на министра внутренних дел с поддержкой криминальных элементов со стороны отдельных политиков:
«Если преступники чувствуют, что политические деятели их поддерживают, то это им развязывает руки. Дошло до того, что некоторые руководители партий приходят к следователям, работающим по делу о тройном убийстве, вмешиваются и оказывают давление», – отметил Бибилов.
Президент имел в виду лидера партии «Ныхас» Алана Гаглоева. Если в этом кто-то сомневался, то сегодня утром он сам об этом объявил и ответил на обвинения президента. По словам Гаглоева, некоторое время назад югоосетинские милиционеры пригласили на беседу уроженца республики, проживающего во Владикавказе. Он согласился, по приезде его поместили в карантин в гостинице «Алан». Не дожидаясь окончания карантина, милиционеры забрали его и под надуманным предлогом и организовали ему 15 суток административного ареста. Все это время его подвергают пыткам. По информации, дошедшей до его матери, мужчину покалечили. Милиционеры не дают ей возможности увидеться с сыном и адвоката к нему не пускают. Женщина обратилась за помощью в партию «Ныхас» (она проживает на участке, где победил кандидат от этой партии). Депутаты от «Ныхас», в свою очередь, обратились к спикеру парламента Алану Тадтаеву, сказали, что намерены воспользоваться своим конституционным правом и проверить состояние арестованного. Спикер ответил, что генпрокурор Урузмаг Джагаев против того, чтобы они встречались с задержанным. Против оказался и министр внутренних дел Игорь Наниев. На упоминание депутата Зиты Бесаевой, что, не допуская парламентариев к арестованному, он нарушает Конституцию, министр ответил, что у него свои инструкции.
Административный арест истекает 22 августа, но освобождение несчастному, судя по всему, не грозит. По словам Алана Гаглоева, следователь прокуратуры сказал ему в приватной беседе, что никто арестованного отпускать не собирается. То есть ему под каким-то предлогом будут продлевать содержание под стражей, и, судя по всему, никого к нему не допустят – ни адвокатов, ни депутатов, ни родных.
Так Алан Гаглоев вернул президенту обвинения в нарушении закона.
Единственное, чего не сказал председатель партии «Ныхас», так это того, что арестованного зовут Геннадий Кулаев, и пытают его, чтобы он дал показания против брата Алана Гаглоева – Александра по делу о пропавших без вести в 2005 году трех человек. Президент, когда говорил про «дело о тройном убийстве», отчасти проговорился. Теперь понятно, чего требуют от Кулаева.
Алан Гаглоев зря не рассказал об этом. Так история обретает совсем иной смысл – она уже не про нарушения прав человека во время следствия, а про недопустимые методы политической борьбы. По сути, парня гробят в застенках, ради того, чтобы нейтрализовать политического оппонента – Алана Гаглоева. И сразу возникает вопрос: в чьих интересах это предприятие? Кто политический конкурент Гаглоева, неужто генпрокурор или министр внутренних дел?
Еще одно событие, которое произошло на следующий день после покушения.
Депутат от партии «Ныхас» Давид Санакоев получил представление генпрокурора Урузмага Джагаева о том, что он оклеветал председателя Верховного суда Олесю Кочиеву во время предвыборных парламентских дебатов в мае прошлого года.
Все сразу вспомнили, как в прошлом году уголовное дело пытались возбудить против депутата от «Народной партии» Джамбулата Медоева после того, как он отказался отозвать свою подпись под требованием отставки министров юстиции и внутренних дел. Тогда парламентарии проголосовали против снятия с него депутатской неприкосновенности. Теперь, судя по всему, через эту процедуру предстоит пройти Давиду Санакоеву.
Санакоев сделал эту историю достоянием гласности. Он выложил полученные документы в социальную сеть Facebook и пригласил судью Верховного суда Олесю Кочиеву на «публичный разговор». В интервью «Эху Кавказа» депутат называет происходящее классическим политическим давлением:
«Она (Кочиева) написала заявление на меня о возбуждении уголовного дела, и это произошло по датам, которые отражены на заявлении постановления, – в середине декабря 2019 года. То есть примерно через шесть месяцев после того, как были завершены дебаты. И после этого генеральный прокурор тоже вот только сейчас направил дело в суд с тем, чтобы суд признал или не признал основания для возбуждения уголовного дела. Получается нелогично, потому что прошло много времени с того момента, как были сказаны слова. Думаю, что это признаки политического преследования со стороны представителей власти, и это происходит не только в отношении меня, но и в отношении других депутатов, которые были не согласны с действиями власти».
На следующий день после заседания силового блока правительства к давлению на парламентариев подключилось Министерство иностранных дел. МИД распространил заявление о том, будто бы располагает документами, подтверждающими связь гражданки и члена ЦИК от парламентской «Народной партии» Таиры Гаглоевой с временной администрацией в Грузии. В интересах этой администрации она якобы лоббирует (о, ужас) строительство в Южной Осетии малой ГЭС и завода по переработке мусора.
В беседе с Ириной Келехсаевой лидер партии Александр Плиев заступаться за Таиру Гаглоеву не стал. Он сообщил, что женщина не является членом партии, она – нанятый работник. Поэтому, по его словам, партийцев возмутило, что «заявление с обвинениями в адрес конкретного лица связывается с именем парламентской партии»:
«А с МИДом вы связывались по этому поводу?
– Связывались, разговаривали с министром (Дмитрием Медоевым). Он говорит, что у них якобы есть какие-то документы. Но на мой вопрос министр все-таки не ответил: а при чем тут «Народная партия»? К сожалению, он не смог ответить.
– Нет ли у вас ощущения, что министр иностранных дел просто выполнил чей-то заказ?
– Да, мы это указываем непосредственно в своем заявлении и расцениваем это как грубое вмешательство ведомства, которое должно заниматься внешнеполитической деятельностью, во внутриполитическую борьбу. И указываем, что недопустимо органам исполнительной власти порочить честь и достоинство одной из ведущих политических организаций Южной Осетии.
– Нет желания подать в суд на внешнеполитическое ведомство?
– Ну, посмотрим, будем пока консультироваться со своими юристами и непосредственно будем ждать реакции от Министерства иностранных дел, реакции на наше заявление».
Я читал заявление МИД. Слишком густо напустили шпионского туману товарищи дипломаты, слишком много допустили неточностей. Такое впечатление, что заявление для них писали в КГБ. И оно глупое. Употребленный в нем термин «лоббирование» предполагает несколько центров влияния в республике. В Южной Осетии все решения принимает один человек – президент Анатолий Бибилов. Поэтому есть только один способ лоббирования – это добиться встречи и его личного согласия.
Информационную неделю начал президент, закончили депутаты. Группа из 11 парламентариев выступила в четверг с заявлением о политическом преследовании со стороны исполнительной власти. По их словам, речь идет о попытке давления на них через возбуждение уголовных дел на фоне продолжающегося социально-экономического кризиса в республике. Происходящее, по мнению парламентариев, «вряд ли поспособствует решению продовольственного кризиса в республике и проблемам на таможне, которую нынешний президент, будучи еще спикером парламента, многократно обещал убрать».
Депутат от партии «Ныхас» Зита Бесаева считает это обращение правильным шагом, «так как только сообща можно будет отстаивать свои позиции»:
«Мы действительно являемся свидетелями того, какое напряжение идет по всем вопросам, связанным с таможней, с провозом товаров. Мы видим, что в магазинах у нас отсутствуют продукты питания. И есть еще обращение предпринимателей, что они не могут и не в состоянии перевезти товары, и есть проблема на таможне, которая не разрешается длительное время. То есть люди не имеют возможности работать, заниматься предпринимательством. Они обращаются к нам, и мы на сегодняшний день обращались к исполнительной власти, но мы не видим разрешения этих проблем, этих вопросов. Это связано не только с продуктами питания, это и когда ты ограничен в передвижении, но также – хочу сакцентироваться на этом – очень большая проблема в том, что депутаты парламента сегодня не могут реализовать свои права, свои обязанности, потому что этому препятствует исполнительная власть: любое обращение остается без реагирования, и потом идут обвинения опять же в адрес депутатов».
– Насколько я понимаю, речь идет и о преследовании депутатов…
– Да, к сожалению, это у нас вводят в практику, потому что мы понимаем, что тот депутат, который действительно искренне относится к своим обязанностям и говорит честно и правдиво, не боится говорить об этом, в адрес этих депутатов идут незаконные меры воздействия. А это неправильно, потому что мы живем в демократическом государстве, и это обязанность депутата – отстаивать позицию народа, его интересы. И если сегодня депутаты будут молчать, то какой смысл во всех этих органах государственной власти?! Для чего тогда мы?!»
То есть, по мнению депутатов, весь сыр-бор, чтобы отвлечь население от социально-экономических проблем, которые нажила исполнительная власть.
Мне все-таки кажется, что мотивов было больше и все эти заготовки должны были быть озвучены не одновременно, а каждая в свое время. Например, очевидно, что история с Аланом Гаглоевым – это серьезная разработка силовиков, которая вынашивалась уже давно, и обнародовать ее предполагалось позже и в другом контексте. Такое впечатление, что по какому-то недоразумению исполнители вывалили все заготовки одновременно и тем самым скомпрометировали себя, вместо того чтобы скомпрометировать своих оппонентов.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
