Комитет парламента Абхазии рассмотрел проект республиканского бюджета на 2023-й год и рекомендовал не выносить его на обсуждение на заседание сессии как неподготовленный. Во время обсуждения член комитета Дмитрий Маршания был в числе тех, кто наиболее активно критиковал документ и был сторонником принятия подобного решения. В интервью «Эху Кавказа» он изложил свою позицию.
– Дмитрий, расскажите, пожалуйста, какие аргументы вы приводили при обсуждении проекта бюджета на комитетском заседании?
«Черноморэнерго» выделяются 150 млн рублей дотационных средств, но мы не знаем, куда конкретно эти деньги будут направлены, они не имеют целевого назначения, поэтому контролировать их практически невозможно
– Наши аргументы были такие: первое, что дефицит, заложенный в бюджет, самый большой за всю историю. Там дефицит 1,8 млрд рублей, такого никогда не было. 800 млн рублей они планируют забрать из Национального банка, а остальная сумма – через коммерческие банки. Но мне кажется, что так невозможно будет перекрыть дефицит. Для чего увеличивать расходы, тоже непонятно. Есть в бюджете программа поддержки отраслей экономики на 180 млн рублей, но конкретно на какие позиции будут средства выделяться, непонятно. На завод пластиковых труб выделяются 56 млн рублей, на дом по улице Назадзе заложена сумма 350 млн рублей, дом признан аварийным, но нам никто не показал никакую сметную документацию, ни дефектный акт, почему такая сумма заложена? Может, она меньше могла быть или больше, никакого обоснования нет. Также и по «Черноморэнерго», им выделяются 150 млн рублей дотационных средств, но мы не знаем, куда конкретно эти деньги будут направлены, они не имеют целевого назначения, поэтому контролировать их практически невозможно.
Бюджет на развитие денег практически не выделяет. Почти половина бюджета у нас идет на обеспечение огромного госаппарата, мы зарабатываем меньше, чем тратим на госаппарат
Есть арбитражные решения, в прошлом году они не были заложены в бюджет, но нам министр финансов сказал, что по судебным решениям он обязан выплачивать компенсацию. С 2013-го, 2014 года многим строителям, которые выполняли подрядные работы, не выплатили деньги. Они подали в суд, дела выиграли и с этими делами пришли к власти. Власть обязана по арбитражным решениям деньги выплачивать. И в прошлом году они выплатили, если я не ошибаюсь, более ста миллионов рублей. На вопрос, когда было исполнение бюджета 2021 года, министр нам ответил, что обязан был выплатить, хотя в бюджет это не было заложено. В бюджет 2023 года он опять не заложил эти средства. Мы спросили у него, почему вы не заложили, вы не собираетесь оплачивать? Он сказал, что собирается, но опять не заложил. Для чего это делается, я не понимаю. Там же решений много, не всем оплачивают, по каким критериям выплачиваются эти компенсации, неизвестно. Вопросов было много на самом деле, под каждой статьей в бюджете должно быть экономическое обоснование, какие средства, какое они имеют целевое назначение, какое обоснование, но на многие вопросы мы ответа не услышали. Помимо всего этого, бюджет на развитие денег практически не выделяет. Почти половина бюджета у нас идет на обеспечение огромного госаппарата, мы зарабатываем меньше, чем тратим на госаппарат.
– Беслан Халваш (председатель комитета по бюджету) вчера сказал, что не согласен с тем, что увеличены расходы на госаппарат, а культура, здравоохранение, оборона, образование и другие не получили достаточного финансирования. Он говорит, что эти средства будут тратиться не собственно на исполнительную власть, а что туда входит вся бюджетная сфера – и здравоохранение, и культура, что все там. Что бы вы на это сказали?
– Наоборот, по сравнению с прошлым годом финансирование на небольшую сумму, но все-таки уменьшилось. На оборону они увеличили на 40 млн рублей, но это ни о чем. Это номинальное увеличение, потому что на этот 41 млн рублей они то же самое купят, просто с учетом индексации цен на продукты и продовольствие. А так, именно на госаппарат у нас выделяются деньги на 683 млн рублей больше, чем в прошлом году. Это статья «общегосударственные вопросы», она была в прошлом году 2 млрд 100 млн рублей, стала 2 млрд 700 млн рублей. Туда не входят общегосударственные вопросы, ни Министерство обороны, ни Министерство здравоохранения, ни Министерство социального развития, ни наша национальная безопасность. Это именно наши министерства, ведомства, РУПы.
– Может быть, это увеличивается за счет российской финансовой помощи?
За каждой статьей стоят живые люди, это понятно, но здесь уже дело не в личности, а в системе. Система порочна
– Наоборот, у нас же есть договор, где сказано, что каждый год российская финансовая помощь будет сокращаться на 10%. Просто мы раздуваем госаппарат. За каждой статьей стоят живые люди, это понятно, но здесь уже дело не в личности, а в системе. Система порочна, потому что, если ты не выделяешь деньги на развитие, ты не можешь ожидать, что у тебя будут новые налоговые платежи, новые рабочие места, производственные мощности и так далее. Мы просто тратим деньги на свое содержание. Прошлый год тоже на развитие ничего заложено не было. Ни о каком развитии говорить с таким бюджетом вообще не имеет смысла.
– Дима, как вы видите дальнейшую судьбу этого бюджета? Что с ним необходимо сделать?
– Мне тяжело сказать, какое решение будет принято на сессии, но даже если бюджет будет принят в первом чтении, в него можно вносить изменения. Нужно формировать бюджет исходя из приоритетов. У нас сегодня в приоритете в первую очередь оборона. Мы не знаем, что у нас завтра будет, нам нужно готовиться к каким-то боевым действиям, и нам нужно на оборону деньги увеличить. Для энергетической сферы можно было бы хотя бы миллионов двести найти и выделить на приборы учета, мы же этим самым сократим потребление электроэнергии и увеличим собираемость. На реальный сектор экономики, на производство выделено 50 млн рублей, это программа поддержки малого и среднего бизнеса, и 100 млн на сельское хозяйство. И еще сто миллионов, которые идут на поддержку отраслей экономики, но пока непонятно, что это за программа. И никто нам ответить на это не может.
– Когда у вас было обсуждение бюджета, кто кроме членов комитета присутствовал?
– Были депутаты, был министр финансов, сотрудник Министерства финансов.
– Какова была реакция министра финансов?
– Да нормальная реакция была, где-то соглашался, где-то не соглашался, и спорили мы с ним. Но он не первый раз приходит в парламент, поэтому должен быть готов к критике. Бюджет – это всегда критика, он не может всем нравиться.
– Если бюджет в таком виде, в каком вы его получили, будет принят, чем это чревато?
– В таком виде он все равно не будет принят. Даже те, кто его поддерживает, понимают, что в таком виде его нельзя принимать. Это же будет только первое чтение, там в любом случае будут вноситься поправки. Мир не перевернется, но ничего хорошего тоже не будет. На развитие опять средства не заложены. Оборона, энергетическая сфера, малый и средний бизнес – хотя бы добавить надо, я считаю, что такие приоритеты должны быть.
– Когда вы приняли решение рекомендовать не рассматривать проект бюджета, что вы предполагали нужно с ним сделать?
Принимать документ, где 30-40% надо менять, я считаю, бессмысленно
– Нам же надо его менять, если мы его примем в первом чтении, нам надо будет в него очень много изменений вносить. Для чего заниматься двойной работой, если можно нам его прислать в другом виде, где есть увеличение на оборону, на энергетическую сферу, с учетом того, что деньги будут целевые, чтобы мы могли контролировать, тогда меньше изменений нужно было бы вносить. А принимать документ, где 30-40% надо менять, я считаю, бессмысленно. Лучше принять тот вариант, куда можно вносить точечные изменения, а не полностью форматировать документ.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Форум