ПРАГА---В Цхинвали на этой неделе произошло преступление, которое всколыхнуло югоосетинское общество. 38-летний Сослан Валиев – мужчина с особенностями развития, которого хорошо знали горожане и даже называли своеобразным символом города, – был убит вернувшимся с войны в Украине «вагнеровцем». На произошедшее молниеносно отозвались как власти, так и простые граждане, которые не скрывали своего шока. Почему это убийство шокировало жителей Южной Осетии и какой нерв задело в обществе, пережившем не одну войну, говорим с югоосетинским общественником Тимуром Цхурбати и журналистом «Эха Кавказа» Муратом Гукемуховым, который следит за этой историей.
– Тимур, почему это убийство получило такой резонанс, какой общественный нерв оно задело?
Тимур Цхурбати: Я не соглашусь, когда вы назвали Валиева Сослана символом города – это очень и очень натянуто…
– …Своеобразным, как считают некоторые…
Тимур Цхурбати: Никакой он не символ города и даже не своеобразный. Вот кто его символом называет, пусть для того он и будет символом, но символы не бывают такими. Он был в городе известной личностью. Это был человек, говоря честно, блаженный, юродивый, и таких людей, обиженных богом, нельзя обижать. Потому, я думаю, и откликнулась общественность. И еще потому, кто был исполнителем этого убийства.
– А что о нем известно?
Тимур Цхурбати: Лично я с ним не знаком, врать не буду, но с чужих слов знаю, что это уже не первое убийство в его жизни, и он якобы попал в тюрьму… Я этого утверждать не буду, я это знаю со слов…
– Об этом пишут и средства массовой информации, что в 2014 году он уехал добровольцем в Украину и убил командира, после чего находился в заключении, потом попал в ЧВК «Вагнер». Известно, чем он занимался в Южной Осетии до того, как уехал?
У всех в нашей республике у самих поствоенный синдром, и сейчас на него еще накладывается синдром Донбасса: парни возвращаются с мест боев, а война не делает человека лучше
Тимур Цхурбати: Он – парень молодой, лично я его не знал, но я общался с людьми, которые его знали и знали его знакомых. Он и раньше был в какой-то степени, насколько мне передали с чужих слов, неадекватным парнем. То есть то, что он сделал, подтверждает его неадекватность. И то, что он таким странным образом получил свободу… Да, идет спецоперация на Украине и принимаются неординарные меры, чтобы пополнить ополчение, и таким образом люди, которые в общем-то в нормальном обществе не были бы «героями», а из него стали делать героя, – вот это и всколыхнуло общество.
У нас у всех в нашей республике у самих поствоенный синдром, и сейчас на него еще накладывается синдром Донбасса: парни возвращаются с мест боев, а война не делает человека лучше. Да, она пробуждает и лучшие качества, но также и худшие. Нужна реабилитация. Эту реабилитацию никто не проходит. Поэтому и случилась эта трагедия. Потому общество на него так болезненно и так остро реагирует, потому что все поняли, что наше общество нуждается в лечении и что надо очень осторожно подходить к людям, прежде чем делать из них героев.
– Мурат, насколько актуальна эта проблема на Северном Кавказе, куда также возвращаются люди, воевавшие в Украине?
Мурат Гукемухов: Мы пока с этим не сталкиваемся. Во всяком случае, я пока не слышал о каких-то актах насилия, перестрелках, убийствах, – о том, что называется тяжелыми преступлениями с применением насилия с участием военнослужащих, вернувшихся из Украины. Как я слышал, был один случай: один из участников СВО был изобличен в торговле наркотиками, но пока этим и ограничивается.
– Многие уроженцы Южной Осетии воюют в Украине, точную цифру назвать сложно. Как они туда попадают и почему едут?
Мурат Гукемухов: Во-первых, в 2015-2016 годах югоосетинская армия была сокращена и ее военнослужащие перешли по контракту на службу в 4-ю российскую военную базу. Основной массив попал на Донбасс в составе российской военной части, т.е. как российские военнослужащие. Есть еще отдельный массив – это добровольцы или т.н. добровольцы. Это люди, которые добровольно поехали на Донбасс, первая партия туда направилась еще в 2014 году… Кстати, Георгий Сиукаев также входил в ее состав, собственно, тогда и убил своего командира, за что получил первый срок. Это непосредственные участники боевых действий. Но добровольцев тоже местное общественное мнение разделяет на две категории: на тех, которые поехали туда воевать, и на тех, кто научился жить на войне или жить рядом с войной – это как бы две разные истории.
У экс-президента Анатолия Бибилова, как я слышал, там вполне успешный строительный бизнес, и он набирает на стройку рабочих из Южной Осетии и дает им, что называется, возможность неплохо заработать
Есть еще масса ЧОПов – частных охранных предприятий, которые занимаются охраной детских садов, административных каких-то зданий, – это еще одна категория тех людей, которые поехали в Л/ДНР. И, наконец, строительные бригады. У экс-президента Анатолия Бибилова, как я слышал, там вполне успешный строительный бизнес, и он набирает на стройку рабочих из Южной Осетии и дает им, что называется, возможность неплохо заработать, – т.е. они туда едут за длинным рублем. Зарплаты выше, как я слышал, рабочий на стройке может зарабатывать 100 тысяч рублей в месяц, а зарплаты сотрудников частных охранных предприятий уже под 150, если не больше, тысяч рублей. Поэтому туда едут многие, но не факт, что все принимают участие в боевых действиях.
– Тимур, у подозреваемого в убийстве Георгия Сиукаева действительно уголовное прошлое, он уже сидел за убийство. Тем не менее в эти дни многие вспоминали попытку его героизации в публичном поле в одном из интервью. Не создает ли это некую атмосферу вседозволенности?
Тимур Цхурбати: Я скажу так: то, что убит такой человек – блаженный, – этот Сослан Валиев был по жизни бедолагой, и то, что убит именно он, говорит о том, что этому человеку (Георгию Сиукаеву – Э.К.) негде было себя показать, негде было себя проявить, потому что он обидел обиженного богом. Обидеть другого человека в Южной Осетии не так-то просто. Здесь чуть ли не 80% мужского населения имеют боевой опыт, поэтому никого просто так нельзя обидеть – тебе ответят адекватно. То, что этот человек сделал, говорит о его неадекватности.
Осетины не могут забыть, что Россия – их союзник, что Россия помогла им в трудную минуту, и они отвечают тем же, т.е. они не предают союзника, хотя отношение к этим событиям у них самое разное
Я что еще хотел добавить о том, что Мурат Гукемухов сказал. Да, там и ЧОПы есть, и призывают, но есть еще один момент: реально эта военная операция, реально южные осетины держат слово. Держат слово в каком плане? Я негативно отношусь к событиям на Украине, но в то же время, когда осетины идут на войну, это для них возвращение долга России. Осетины не могут забыть, что Россия – их союзник, что Россия помогла им в трудную минуту, и они отвечают тем же, т.е. они не предают союзника, хотя отношение к этим событиям у них самое разное. Но тем не менее огромное большинство осетин считает: Россия нам помогает, она наш единственный союзник, а мы союзника не предаем. Вот так я скажу, что мы не предаем своего союзника.
Другое дело, что излишняя героизация всего этого никому не нужна. Я даже удивлен, – я думаю, это, скорее всего, недоработка журналистки.
– Если вы говорите об интервью с Сиукаевым, то это был североосетинский политик Артур Хадзарагов – участник выборов в парламент РСО от партии «Дело». Он писал с ним интервью и, обсуждая войну, назвал Георгия Сиукаева «достойнейшим примером для подражания».
Тимур Цхурбати: Участие в войне не значит, что этот человек списывает все грехи. Да, это тяжелая профессия, действительно ты рискуешь жизнью, но делать его героем для подражания, – я думаю, этот Хадзарагов был совершенно не прав.
– Мурат, о чем вам говорит молниеносная реакция югоосетинского президента Алана Гаглоева, который в ту же ночь – в ночь преступления, когда стало известно об убийстве Валиева, – экстренно собрал силовиков и приказал «достать убийцу из-под земли». Это был ответ на общественный запрос или попытка отправить четкий сигнал тем, кто возвращается с войны в Украине, что закон один для всех?
Мурат Гукемухов: Ни то, ни другое. Дело в том, что, когда президент Гаглоев собирал силовиков, еще не было известно, кто убийца, и никакого общественного резонанса еще не было.
– Но он мог предугадать реакцию общества, кроме того, убийство произошло у здания правительства, существовали записи с видеокамер…
Мурат Гукемухов: Я думаю, что он понял, что речь идет о резонансном происшествии…
– …Он так и сказал…
Теперь в глазах общества он – человек, который может быстро и оперативно наводить порядок, быстро и оперативно мобилизовывать силовиков
Мурат Гукемухов: Да, и это было первое резонансное преступление за девять месяцев его правления, и, конечно, это был своего рода его экзамен, – во всяком случае, мне кажется, он его так воспринял. Он должен был показать югоосетинскому обществу, что он способен адекватно реагировать на подобные вызовы – на ужасные преступления, он может быстро навести порядок, быстро всех задержать, если это требуется. То есть это демонстрация готовности, демонстрация соответствия, и, если угодно, это можно назвать своего рода инициацией. Теперь в глазах общества он – человек, который может быстро и оперативно наводить порядок, быстро и оперативно мобилизовывать силовиков.
Кроме того, судя по всему, эта история будет иметь последствия и по другим направлениям. Ведь Гаглоев еще и поручил министру здравоохранения разобраться в причинах летального исхода…
– …То есть вызывает вопросы, как жертве преступления оказывали медицинскую помощь?
Мурат Гукемухов: Да, там с привлечением служб, задействованных на разных этапах оказания помощи пострадавшему. И это теперь следующая серия этой истории. Уже многие предвкушают скандал, потому что эта история накладывается на другую. У министра здравоохранения в Республиканском медицинском центре засели оппоненты, что называется, в том числе, вице-спикер парламента Александр Плиев. Вот сейчас мы будем наблюдать такое противостояние, скажем так, между чиновниками от медицины. А оно, в свою очередь, еще накладывается на историю о необходимости оптимизации кадров, и одно из ведомств, в адрес которого больше всего упреков в том, что там непомерно раздутый штат и непомерно много совместителей, – это как раз система здравоохранения и Республиканский медицинский центр в первую очередь. Поэтому какие-то еще будут последствия у этой истории, конечно.
– Тимур, вы, наверное, видели т.н. справку ЧВК «Вагнер». Как она была воспринята югоосетинским обществом? Это, по сути, попытка отмазать и обелить преступника, представить дело так, что убитый, что называется, сам напросился, приставал к людям, и вот появился такой вот «защитник-«вагнеровец»», правда, с ножом в руке. Как это восприняли в югоосетинском обществе?
Война всякие негативные качества тоже открывает в человеке и дает возможность беспредельничать, но в Южной Осетии, у себя на родине, они стараются и наши местные обычаи соблюдать, и в общем-то законы и порядок.
Тимур Цхурбати: Справка – там от «Вагнера», от чего бы ни было… Я вчера как раз по воле случая общался с молодыми ребятами, которые участвовали в событиях на Донбассе, которые реально заглядывали смерти в глаза, которые были даже отмечены наградами Российской Федерации. Они все к этому отнеслись очень и очень негативно. Потому что это была та категория граждан, которые в большинстве своем поехали добровольцами на Донбасс, и там разные люди: есть те, кто едет зарабатывать, а есть те, кто едет по идейным соображениям. Я вот говорю о тех, кто поехал по союзническим соображениям, из благодарности к России за то, что это наш союзник, – эти люди все это восприняли негативно. Они в большинстве своем порядочнейшие ребята, которые умеют себя вести, и они не дадут поднять голову в Южной Осетии тем, кто… Война всякие негативные качества тоже открывает в человеке и дает возможность беспредельничать, но в Южной Осетии, у себя на родине, они стараются и наши местные обычаи соблюдать, и в общем-то законы и порядок. И я думаю, верх все-таки одержит их идеология, а не то что «вагнеровец», который благодаря чрезвычайным обстоятельствам в жизни вышел на свободу, – извините, это неправильно.
– Тем не менее многих беспокоит, что будет, когда люди, которых перемолола война в Украине, с посттравматическим синдромом будут возвращаться. Не накроет ли новая волна насилия и жестокости югоосетинское общество, которое, как вы отмечали, и так травмировано собственным послевоенным опытом? Вы разделяете эти опасения?
Тимур Цхурбати: Да, опасения я разделяю, но это будет не в большей степени, чем раньше. Будут такие инциденты, скорее всего, потому что состояние человека такое, что на всех война действует, но я не думаю, что это будет катастрофой.
– А как справлялись с этим раньше, учитывая ваш опыт?
Тимур Цхурбати: Раньше тоже не справлялись. Раньше тоже были инциденты неадекватные. У нас очень много суицидов было – это тоже синдром войны. И сейчас тоже будет печально, но как-нибудь преодолеем. Что делать, жизнь такая у нас. Жизнь не оставляет нам выбора – у нас нет выбора, мы вынуждены так поступать.
– Мурат, вы писали о попытках активно включать людей, которые возвращаются из Украины в югоосетинскую политику. В частности, упоминали бывшего президента Анатолия Бибилова. Как это может повлиять на политическую жизнь в Южной Осетии?
Нет в Южной Осетии такого статуса «ветеран конфликта» – ни пенсий не предусмотрено, ни льгот и т.д. Но этим статусом хотят сейчас наделить участников СВО
Мурат Гукемухов: Ну, не то чтобы уже вернулись, но, конечно, есть попытка ту страту людей, которые находятся в Украине в статусе добровольцев, возглавляемых там Анатолием Бибиловым, – конечно, это политическая сила, конечно, она будет использована на предстоящих парламентских выборах. И уже мы это видим по некоторым пробросам партии «Единая Осетия», – в частности, по инициативе наделить участников СВО неким особым статусом, которым, кстати, не обладают в Южной Осетии участники собственного конфликта. Нет в Южной Осетии такого статуса «ветеран конфликта» – ни пенсий не предусмотрено, ни льгот и т.д. Но этим статусом хотят сейчас наделить участников СВО, и хотят освободить их от ценза оседлости, т.е. время, проведенное на СВО, не учитывать как нарушение ценза оседлости, чтобы люди смогли принять участие в предстоящей избирательной кампании – и в парламентской, а потом и в президентской. Потому что ценз для кандидата в президенты – 10 лет, он 10 лет должен постоянно проживать на территории республики.
Конечно, это в первую очередь законопроекты непосредственно под Анатолия Бибилова, чтобы он смог принять участие. Но есть и такое мнение, что, возможно, Анатолию Ильичу захочется как-то обновить свою команду, ввести в нее новые лица – например, героев Донбасса и т.д. И, конечно, это такой мощный ресурс – участники СВО, в том числе, и те, кому он дал работу на стройках, в том числе, те же ЧОПовцы, – такой мощный ресурс, который, конечно, может проломить любую стену.
– И все они «ветераны» – и те, кто на стройке, и кто стрелял?
Мурат Гукемухов: Ну, да. Я не думаю, что в числе его поддержки окажутся, например, военнослужащие 4-й военной базы, которые попали в СВО, но добровольцы и все остальные, конечно, находятся там в зоне его опеки, в зоне его внимания, и, конечно, это его ресурс.
– Тимур, а какое отношение к тому, что люди, которые, как вы, воевали за Южную Осетию, не обладают статусом ветерана, а те, кто уехал воевать в другую страну, будут в неком привилегированном положении?
Я не считаю, что нам нужен этот статус. Защищалась вся Южная Осетия, все, кто был здесь, – те же врачи, те же учителя, – кто угодно, кто был в войну здесь
Тимур Цхурбати: Я скажу так: если привилегии им дает Россия, какие-то льготы создает, то это правильно – они воюют за Россию. В Южной Осетии, я считаю, когда говорят, что нет статуса ветерана, – у меня своеобразное отношение к этому вопросу, я не считаю, что нам нужен этот статус. Почему я так считаю? Защищалась вся Южная Осетия, все, кто был здесь, – те же врачи, те же учителя, – кто угодно, кто был в войну здесь, они все защищали нашу республику в той или иной степени. Та же уборщица, которая выходила на работу, рисковала так же быть убитой от случайной мины. Даже скажу так: на передовой часто бывало безопаснее, чем в городе, потому что город могли неожиданно обстрелять, а на передовой ты все-таки живой, защищаешься, и издали тебя не могли убить, поэтому на передовой часто бывало безопаснее. Очень много было жертв в городе.
Поэтому весь осетинский народ заслуживает статуса, и присваивать ему какие-то льготы, – это мое частное мнение, – я не считаю нужным. Надо дать возможность работать, кредиты, и крепить республику. Мы еще не построили нашу республику, мы на дотации у России – это позор, и я надеюсь, мы это исправим. И кто головой думает из ветеранов – из бывших, из настоящих… Я вот не соглашусь с Гукемуховым, когда он говорит, что Бибилов заработает авторитет…
– …То есть это не будет иметь никаких политических последствий для Южной Осетии?
Ни один враг бы ему такое не устроил, он сам себе устроил анти-пиар
Тимур Цхурбати: Нет, он так думает, Бибилов так думает, что он заработает очки. Не заработает. Он был здесь, и даже то, что он покинул пределы республики, то, что он создает героизацию этой войны и наши парни там гибнут, – это никак не прибавит ему авторитета. А его интервью в интернете… То, что он там наговорил, чтобы это исправить, – ну, не знаю, ни один враг бы ему такое не устроил, он сам себе устроил анти-пиар, скажем так.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Форум