К тридцатилетию победы в Отечественной войне народа Абхазии 1992-1993 годов мы публикуем рассказ героя войны, ветерана Левана Микаа об основных вехах и запомнившихся событиях того военного года.
– Леван, в абхазо-грузинской войне 1992-1993 года какой эпизод, на ваш взгляд, был наиболее важным?
– Я думаю, самый важный эпизод в войне – это призыв Владислава Ардзинба к абхазскому народу, ко всем нациям в Абхазии встать на защиту родины. Это его выступление, когда он призвал взяться за оружие и всеми возможными средствами бороться с оккупантами. Это первое и самое важное обращение. Потом было важнейшее обращение Мусы Шанибова, президента Конфедерации горских народов Кавказа, который призвал все народы Кавказа встать на защиту Абхазии, абхазского народа и его свободы.
Следующий этап – это переговоры с участием Северокавказских республик, когда все руководители этих республик поддержали Абхазию. Было видно по нашему лидеру Владиславу Ардзинба, что абхазцы будут бороться, он это демонстрировал, и это тоже вдохновляло.
Следующая веха, наверное, это все-таки освобождение Гагры и выход к государственной границе.
– Вы участвовали в этом событии?
После Гагры мы смогли получить трофейное оружие и трофейную бронетехнику
– У меня тогда не было оружия, после Гагры я смог найти пулемет, с которым я уже продолжил войну. Это тоже было очень важно, потому что после Гагры мы смогли получить трофейное оружие и трофейную бронетехнику.
Следующий этап, наверное, это все-таки вертолет, Латская трагедия, когда мы поняли, что враг пришел нас уничтожить полностью и что у нас только один шанс выжить – это победить в этой войне.
– Леван, расскажите, пожалуйста, о трагедии, связанной с вертолетом.
– Это когда маленькие дети, беременные женщины, то есть мирное население, которое эвакуировалось на вертолете из Ткуарчала в Гудауту, их сбили, и произошла огромная трагедия, которая останется в памяти, пока мы, абхазы, живы.
Следующая веха – январское наступление, когда мы показали, что отчаянно идем освобождать свою страну и столицу. Что, несмотря на многократно превосходящие нас силы противника, мы идем в лоб, когда мы продемонстрировали, что мы все сделаем, чтобы освободить свою страну.
Потом было мартовское наступление, неудачное, но и оно показало несгибаемый дух абхазского народа.
– В чем это выразилось?
– По традиции после гибели человека очень важно, чтобы его кости были погребены, есть такой культ у абхазцев. И, когда родители не получили кости своих сыновей и дочерей, так скажем, я с абхазского сейчас вам перевожу, для многих это была огромная трагедия. И после этого наступления было собрание в Гудауте, когда родители погибших сказали, что самое главное – это победа, они сложили голову за Абхазию, и там, где они находятся, это абхазская земля. После победы мы их придадим с почестями земле. И это тоже показало, что ничто не может остановить абхазский народ в отчаянной борьбе за свободу, за свою страну.
Уже было понятно, что абхазская армия может проводить самые сложные виды военных операций и принимать тактически верные решения
Следующий этап – это уже июньское наступление, когда абхазский народ смог создать армию, которая продемонстрировала большие успехи при освобождении высот над Сухумом – Каманы, Шрома, Ахалшени, Ахбьюк были взяты. Это показало, что у абхазской армии есть единоначалие, есть общий план действий, в этом плане был и Тамышский десант, он был хорошо организован. Уже было понятно, что абхазская армия может проводить самые сложные виды военных операций и принимать тактически верные решения, потому что захват высот создает условия для освобождения того или иного города.
И последнее, наверное, это уже сентябрьское наступление. У нас уже был большой боевой опыт, и Восточный фронт перекрыл поступление помощи из Грузии, практически заблокировал ее до конца наступления. Грузины так и не смогли прорвать Восточный фронт. Слаженные действия абхазской армии привели к победе.
Вот основные события этой войны, как я их вижу.
– В этот год, пока шла война и вы воевали, были ситуации, когда вам было страшно? Или когда были сомнения в том, как может закончиться эта война?
Может быть, в силу своего характера или в силу еще каких-то причин я не боялся вообще. И я никогда не сомневался и не думал о том, что неудачное наступление приведет к переговорам или к тому, что мы не сможем освободить свою страну
– Я за себя вообще не боялся, я больше переживал за свою мать, потому что она очень нервничала из-за меня. Я переживал за своих друзей, за бойцов, которыми я командовал. Может быть, в силу своего характера или в силу еще каких-то причин я не боялся вообще. И я никогда не сомневался и не думал о том, что неудачное наступление приведет к переговорам или к тому, что мы не сможем освободить свою страну. Я думал, что неудачи происходят из-за каких-то причин, которые мы должны преодолеть. И мы работали над теми ошибками, которые мы делали, чтобы быть лучше в следующих наступлениях и в следующих боях. Не было ни одной секунды, чтобы мы не верили в победу, по крайней мере, я.
– Можно вспомнить какой-нибудь очень конкретный эпизод этой войны, который, может быть, вы вспоминаете чаще других?
– Один эпизод я хочу рассказать про наших братьев кабардинцев. Это было пополнение, и мы еще их не знали толком, они попали на передовую, были неопытные и попали под артобстрел. Трое ребят были ранены. Мы вызвали из больницы скорую, но понимали, что, пока она приедет, можем ребят потерять. Мы с Сергеем Матосяном, командиром, решили сами быстро перевезти ребят во фронтовой госпиталь. У него была машина, маленький «Москвич» с кузовом. Мы как могли этих троих ребят уложили в кузов, а я, чтобы придерживать ребят и чтобы они там не повредились, сел на кузов. Сергей быстро включил скорость, и мы поехали. В середине дороги, когда продолжался обстрел, один из раненых ребят начал мне что-то показывать, он хотел мне что-то сказать. Я наклонился к нему, и он мне говорит: «Нагнись, тебя же могут убить!» В этот момент он думал не о себе, он подумал обо мне, о том, что я сижу сверху и меня могут ранить. Это был очень трогательный момент.
– Что было дальше с этими ребятами?
– Один из них погиб, двое остались живы.
– Нередко можно услышать от ветеранов войны такую фразу, что «мы не за это воевали» или «за что мы воевали»? За что воевали вы тогда и как это ложится на сегодняшний день?
Строительство независимого государства – не одномоментный, а долгий процесс. Но мы положили фундамент, остальное, я думаю, у нас получится
– Послевоенные проблемы есть не только у Абхазии, это проблема потерянного поколения, которое воевало и тяжело находит себя в мирной жизни. Тем более если воевали в молодости. Такие мысли у многих появляются от неустроенности в жизни. Но я считаю, что мы сделали самое главное в своей жизни, мы не только защитили свой народ от геноцида, который нам грозил, но мы создали Абхазское государство. Кровью наших погибших ребят полит фундамент нашего государства, поэтому я могу с гордостью сказать, что во главе с нашим лидером Владиславом Ардзинба мы восстановили независимое Абхазское государство. Теперь его надо развивать, укреплять не только с оружием в руках, но и ратным трудом, дипломатией, различными другими способами. Строительство независимого государства – не одномоментный, а долгий процесс. Но мы положили фундамент, остальное, я думаю, у нас получится, потому что дух нашего народа очень сильный, и мы умеем преодолевать сложности.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Форум