ПРАГА---За визитом в Абхазию авторитарного лидера Беларуси Александра Лукашенко пристально следили в Грузии. Президент страны Саломе Зурабишвили решительно осудила этот визит, назвав его неприемлемым нарушением принципов двусторонних отношений и международного права. В МИД страны был вызван белорусский посол Анатолий Лис. Дипломату выразили крайнюю озабоченность, потребовав от белорусской стороны разъяснений из-за визита Лукашенко в Абхазию. С нами на прямой телефонной связи из Тбилиси бывший госминистр по вопросам примирения и гражданского равноправия, политолог Паата Закареишвили.
– Батоно Паата, зачем (Александр) Лукашенко приехал в Абхазию?
У Лукашенко несколько задач: в первую очередь показать, что это происходит в Пицунде – Пицунда для них важна, и, если с Пицундой все будет в порядке, тогда последует следующий шаг, наверное, признание
– Я думаю, что это не самый приятный визит Лукашенко в своей жизни. То есть, конечно, у него много таких неприятных было, он часто вынужден выполнять какие-то задания российские, и это одно из них, мне кажется. Но я думаю, что он приехал по двум-трем каким-то причинам, которые хотят в один флакон как-то соединить, чтобы никого не обидеть, но и ничего не потерять. В первую очередь, так как встреча состоялась в Пицунде, на госдаче, которая сейчас оспаривается, и абхазское общество волнуется о том, на каких условиях будет передан Российской Федерации этот уникальный комплекс, – там давно никто не отдыхал, т.е. такие высокопоставленные люди не приезжали. Это явно символический шаг, и не только – символический мессидж какой-то, что для России очень важно, т.к. по поводу комплекса госдач в Пицунде (Владимир) Путин включил там сильную артиллерию в лице Лукашенко. У Лукашенко несколько задач: в первую очередь показать, что это происходит в Пицунде – Пицунда для них важна, и, если с Пицундой все будет в порядке, тогда последует следующий шаг, наверное, признание.
– То есть вы ожидаете, что Беларусь признает независимость Абхазии – именно за этим приезжал Лукашенко?
Россия хочет и пицундскую территорию получить, и Грузию не обидеть, поэтому придумывает этот промежуточный вариант: давай соблазним, давай обманем, обведем вокруг пальца абхазское общество
– Нет, я не ожидаю, что он признает, хотя это не исключено, это допустимо 50 на 50. Но это не важно сейчас. Важно, что это сообщение для абхазского общества. Это пиар, какая-то фишка, что «вы нам Пицунду, а мы вам надежду, что будет признание». Потому что, если бы хотели признать, то они могли признать давно – что за проблема? И сейчас могли бы признать, без всяких приездов-отъездов и т.д. Явно здесь что-то прячется. Прячется то, что Россия не хочет заодно раздражать Грузию. Грузия сейчас – одна из редких стран, которая полностью под каблуком у России, и ниже травы, тише воды, т.е. абсолютно никак не реагирует ни на что. Грузинские власти боятся своей собственной тени и, соответственно, «Грузинская мечта». Россия хочет и пицундскую территорию получить, и Грузию не обидеть, поэтому придумывает этот промежуточный вариант: давай соблазним, давай обманем, обведем вокруг пальца абхазское общество, которое вот-вот должно реагировать на решение парламента Абхазии.
– Действительно, в подтверждение ваших слов приведу цитату Александра Лукашенко. Он сказал, что «мы никому плохо не делаем - ни одной стороне, ни грузинам. Мы приехали с добром», что бы это ни значило.
Признание независимости Абхазии, я все-таки думаю, что это больше часть игры, чем какое-то топорное решение признания-непризнания. Если бы хотели признать, и так признали бы
– Да, потому что, чтобы признать, ничего не может помешать Лукашенко – что ему (мешает) это сделать. Но это, во-первых, будет не самое лучшее решение в его жизни, потому что на него смотрят все лидеры СНГ – так разбазаривать земли бывших республик Советского Союза не принято, пока никто не позволял себе такого на постсоветском пространстве, это был первый шаг, и как на это посмотрят те же центрально-азиатские страны, Казахстан… Потом, это не самый лучший вариант. Поэтому, я думаю, что, хотя я не исключаю и самый глупый и недальновидный шаг – признание независимости Абхазии, я все-таки думаю, что это больше часть игры, чем какое-то топорное решение признания-непризнания. Если бы хотели признать, и так признали бы. Они хотят тем самым обмануть и как-то сделать упаковку, как будто нечто может произойти, если все будет в порядке, – мне кажется, такой подход. Потом, очень важно, какими будут потом оценки уже. Сейчас закончилась встреча, как я знаю, и они начали в более закрытом пространстве разговаривать, но так или иначе какие-то слухи пойдут, потому что для абхазского общества очень важно, что происходит в этой области. Не знаю, насколько для них важнее признание независимости Белоруссией, чем отторжение территории от Абхазии. Потому что Лукашенко, в отличие от Путина, в любом случае уйдет, и в любом случае Белоруссия будет демократической, и в любом случае одной из первых стран, которая обратно заберет признание независимости Абхазии, скорее всего, будет Белоруссия, чем Сирия, Венесуэла или Никарагуа.
– И, тем не менее, до сих пор в этом вопросе Александр Лукашенко успешно лавировал, маневрировал. Он высказывался комплиментарно в отношении Михаила Саакашвили, даже когда у президента Грузии были предельно плохие отношения с Москвой и с Владимиром Путиным. Он сумел выстроить отношения и с «Грузинской мечтой». Грузинское правительство не присоединилось к западным санкциям после жесткого подавления антиправительственных выступлений в Беларуси в 2020 году. То есть Александр Лукашенко никогда не шел слепо в фарватере Кремля. Что изменилось сейчас?
– Украинский вопрос. После Украины, когда Лукашенко пришлось, чтобы сохранить власть, полностью согласиться с позицией России… Хотя не полностью, потому что Лукашенко и там выкручивается – как ни крути, он постоянно проводит какие-то учения, но никак не включается в военные действия против Украины (имеется в виду белорусская армия), хотя территория Белоруссии используется. То же самое по отношению к Грузии – он выкручивался, потому что хорошо знает, что, если перейдет какие-то красные черты, у него никакой поддержки уже в мире не будет и среди ближних стран, которые более или менее терпели отношения с Лукашенко. Он полностью станет изгоем. Поэтому он даже сейчас в своей риторике выкручивался. Но тот факт, что он приехал на территорию, которая международным правом признана территорией Грузии, и у него хорошие дипломатические отношения с Грузией – он приезжал в Тбилиси, его хорошо принимали, он принимал президента Грузии в Минске и все время подчеркивал хорошие отношения с Тбилиси, и в это время приезжает на территорию, которая международным правом и грузинским законодательством считается оккупированной Россией, – это, конечно, вопиющий шаг и большой вызов для Белоруссии, в первую очередь потому, что Грузия от этого мало что проиграет.
России больше сейчас нужно не признание, а Пицунда, поэтому встречаются в Пицунде, а не в Сухуми. То есть это явно символический шаг: «Отдайте, ребята, по мирному этот пицундский комплекс»
Самый главный вызов для Грузии, экзистенциальный вызов был в 2008 году, когда Россия признала независимость Абхазии. С тех пор и Венесуэла, и Никарагуа, и Сирия признавали, но это второстепенно. Все понимали, что ни одной из этих стран Абхазия не нужна – нужна Россия. Соответственно, на этом фоне Белоруссия будет в одном из этих рядов. Но зато какие плюсы получит Белоруссия от этого и какие минусы? Он считает, он взвешивает, я думаю, и многие взвешивают. Я думаю, что белорусский народ еще больше станет дистанцироваться от своих властей, и Лукашенко поймет, что от этого плюсов почти нет никаких, а минусов – целые тонны будут. Поэтому он будет еще сто раз измерять и там потом резать. Поэтому, я думаю, что, хотя не исключаю, что он в итоге вынужден будет признать независимость Абхазии, это ему абсолютно не нужно никак. Это нужно России. Но России больше сейчас нужно не признание, а Пицунда, поэтому встречаются в Пицунде, а не в Сухуми. В Сухуми должны были встречаться они – в галстуках и официально, а они встречаются на даче, которая уже амортизирована и даже разваливается, как говорят, и надо ее ремонтировать. То есть это явно символический шаг: «Отдайте, ребята, по мирному этот пицундский комплекс».
– Что в этой ситуации могут или должны делать власти Грузии?
Грузия уже проиграла в 2008 году признанием России – все остальное уже второстепенно. А для Белоруссии вот сейчас наступает экзистенциальный момент: перейдет эту красную черту или нет
– Ну, правильно, что вызвали посла Белоруссии, и очень строгий, скорее всего, был разговор. И я думаю, что будут дальнейшие – на международном уровне, на уровне ООН, на уровне всех тех организаций, в которые Белоруссия включена, везде грузинская дипломатия должна поработать, на что похоже поведение Белоруссии, и чтобы против нее другие страны выступали и как-то включились. Я думаю, что включится Европейский союз и ОБСЕ и разные страны, чтобы предостеречь, что от этого не так проиграет Грузия, как проиграет Белоруссия, и они это понимают хорошо. Грузия уже проиграла в 2008 году признанием России – все остальное уже второстепенно. А для Белоруссии вот сейчас наступает экзистенциальный момент: перейдет эту красную черту или нет. Конечно, если в Белоруссии встанет выбор: либо война в Украине, либо признание независимости Абхазии, если Россия так поставила условие перед Лукашенко, – конечно, он выберет более легкий путь, как признание независимости Абхазии. И с этой стороны у него тоже будут проблемы. Хотя, конечно, если он вовлечется в войну в Украине, то это, конечно, для Белоруссии будет еще ужаснее. От этого Белоруссия никак не выиграет, и мне очень жаль, что этот человек так мучает свой народ.
– Вы упомянули войну и отметили, что у Путина своя агрессивная политика, он ее последовательно проводит. А какая политика у Тбилиси сегодня в отношении Абхазии? В этих условиях там действительно может начаться мобилизация абхазской молодежи, их могут позвать на эту войну. Есть у Тбилиси в этом смысле своя политика?
– Не было никакой политики, и меня очень огорчало, что Тбилиси никак не озвучивал мирные процессы и какие-то мирные контексты, чтобы вовлечь больше в Европейский союз. Потому что на территории Грузии находится мониторинговая миссия Европейского союза (EUMM), то, что у нас есть Женевские переговоры – везде можно было бы в этой области и на этом фоне озвучивать, что Грузия также является жертвой российского империализма, как и Украина. Вот сейчас прошло заседание Генеральной ассамблеи ООН, и ни один мировой лидер не упомянул Грузию вместе с Украиной – это очень печальный пример. И выступление (Ираклия) Гарибашвили было очень странным. И на этом странном фоне вдруг неожиданно руководитель «Грузинской мечты» (Ираклий) Кобахидзе, который является влиятельной фигурой в «Грузинской мечте», заявил, что по поводу «второго фронта» мы будем проводить какой-то плебисцит, и это всех ошарашило, и в первую очередь в Абхазии и Цхинвали. Что получается: если на плебисците грузины скажут, что, «да, мы хотим войну», то он начнет войну? И все перевернулось. В этой тупиковой ситуации, которая никому не нравилась, стала более ясной, но ужаснее, что, оказывается, в лоне «Грузинской мечты», на уровне ее председателя Ираклия Кобахидзе, этот вопрос еще не решен, оказывается, он еще не знает…
