Accessibility links

Никите Симоняну – 90 лет


Накануне своего 90-летнего юбилея Никита Смонян сказал журналисту, что для него это будет просто очередной рабочий день в Российском футбольном союзе
Накануне своего 90-летнего юбилея Никита Смонян сказал журналисту, что для него это будет просто очередной рабочий день в Российском футбольном союзе

Есть юбилеи, которые поистине окрыляют – и не только самих юбиляров и их близких. Знаменитому в прошлом советскому футболисту и тренеру Никите Симоняну сегодня исполнилось 90 лет. Ну разве это не здорово? Жители Абхазии, которые, безусловно, считают его своим, привыкли гордиться долгожителями республики. Но долгожителей, то есть людей, переваливших 90-летний рубеж, обычно делают известными именно прожитые ими годы, а к Никите Павловичу слава пришла давным-давно, когда подавляющего большинства сегодняшних сухумцев, включая меня, еще не было на свете.

...Когда я учился в сухумской седьмой средней школе, однажды увидел на ее крыше (было у нас, мальчишек, такое развлечение – лазить на переменах по пожарной лестнице на крышу этого небольшого двухэтажного, дореволюционной еще постройки, здания) надпись на обитой железом печной трубе: Никита Симонян. И не помню, какая дата... Написано было чем-то белым и несмывающимся, и подобных росписей предыдущих поколений школьников вокруг этой было немало. Но неужели это тот самый Никита Симонян, имя которого, начиная с середины сороковых годов, было знакомо любому футбольному болельщику в СССР? А почему бы нет? Много позже я где-то прочел, что Никита Симонян в школьные годы поменял не одну сухумскую школу, включая и седьмую. Кстати, вскоре после моего окончания ее в том здании разместили Институт усовершенствования учителей, а через несколько лет его и вовсе снесли...

Никите Симоняну – 90 лет
please wait

No media source currently available

0:00 0:04:10 0:00
Скачать

Имена прославленных воспитанников абхазского футбола можно перечислять долго, что у нас всегда с удовольствием делают: Виталий Дараселия, Ахрик Цвейба, Георгий Грамматикопуло... Но самый именитый среди всех них, включая и не только ныне живущих, это, конечно, он, Никита Симонян. Четырежды чемпион СССР, трижды обладатель Кубка страны, чемпион Олимпийских игр 1956 года. Несколько раз становился лучшим бомбардиром чемпионатов страны. Тренировал московский «Спартак», ереванский «Арарат», одесский «Черноморец» и сборную СССР. Занимал и занимает ответственные посты в Федерации футбола СССР и России.

Вообще-то он не Никита Павлович, а Мкртыч Погосович, но в интернациональной русскоязычной среде советских городов такие имена обычно адаптировались в русские. Вот и его имя среди гонявших мяч сухумских ребятишек превратилось сперва в Микиту, а потом в Никиту. Он родился 12 октября 1926 года в Армавире, который ранее принял множество армян, бежавших от ужасов геноцида. Среди них был и Погос Симонян из турецкой провинции Артвин. А спустя четыре года после рождения Мкртыча, названного так в честь деда, семья перебралась в Сухум.

В своей книге воспоминаний Никита Павлович пишет: «Наверное, как только меня одного выпустили за ворота, я оказался на перекрестке Могилевской и улицы Кирова, где обычно мальчишки гоняли мяч. Может, сначала я лишь бегал за мячом, улетевшим далеко от пятачка, где разыгрывались баталии, и почитал за счастье один раз пнуть его ногой, а потом незаметно пристроился к играющим». Улица Кирова в Сухуме – это нынешняя Ардзинба, а вот где была Могилевская, честно говоря, не знаю, видно, давно ее переименовали... Часто в детстве Никита и его сверстники играли на пустыре в центре города, где теперь площадь Свободы и сквер.

Отец будущей футбольной звезды был сапожником, точнее чувячником, и хотел, чтобы сын занялся тем же, но, видя в нем отсутствие интереса к этому ремеслу, не настаивал.

Никита, множество раз пересмотревший культовый кинофильм тех лет «Вратарь», начал играть в сухумском «Динамо». В конце 1945 года приехали в Сухум футболисты московской команды мастеров «Крылья Советов» (ныне не существующей). Вместе с ними были и юноши, завоевавшие в тот год звание чемпионов Москвы. Тренеры «Крыльев» договорились с руководителями сухумского «Динамо» о трех товарищеских встречах. Две состоялись между юношескими командами и одна – между мужскими. Как ни странно, но сухумские юноши оказались сильнее. Встречи закончились со счетом 3:1 и 1:0, и все четыре мяча в ворота москвичей забил 19-летний Симонян. Потом он сыграл также во встрече взрослых, которая закончилась вничью 1:1, и снова забил. Тренеры москвичей предложили ему перебраться в Москву и играть за их команду. Отец посопротивлялся, но согласился.

И надо же было тому случиться, что первый сезон в составе «Крыльев» Никита начал в апреле игрой с минским «Динамо», которая проходила в Сухуме. Но в день игры в гостиницу пришел его сильно озабоченный двоюродный брат Иван, отвел в сторону и сообщил, что в доме Никиты был обыск. «Что искали, – вспоминает Н. Симонян, – неизвестно. Не обнаружив ничего предосудительного, все же арестовали и увели отца. Новость ошарашила – что делать? Вскоре появился мой бывший партнер по сухумскому «Динамо» (он работал в МВД Абхазии) и по секрету сообщил мне, что обыск и арест отца затеяны с единственной целью – заставить меня перейти в тбилисское «Динамо». Предупредил, что после игры и меня должны задержать, чтобы отправить в Тбилиси. Я сразу же рассказал об этом руководству команды. От дикости случившегося не мог прийти в себя, настроение было прескверным. А надо выходить на поле, играть... В раздевалке ко мне подошел капитан «Крылышек» Владимир Егоров, ставший впоследствии известным хоккейным специалистом: «Не волнуйся, Никита. В обиду не дадим, забрать тебя не позволим. И играй, как ты умеешь». Первый матч первенства СССР мы выиграли».

Отца Никиты освободили через два дня. От него требовали: уговори своего сына перейти в тбилисское «Динамо». Но тот твердо сказал: «Мой сын будет играть за ту команду, которую выберет сам. А я готов сидеть у вас сколько угодно, за мной вины нет».

Осенью после окончания чемпионата Никита приехал домой на отдых. Прошло несколько дней, в дом явился незнакомый человек и сказал, что его просит зайти министр ВД Абхазии. Юноша отправился в министерство. Министр заявил: «У руководства Грузии есть мнение, что ты должен играть за команду республики, и тебе необходимо поехать в Тбилиси, чтобы переговорить обо всем на месте».

Никита был встревожен больше, чем весной: тогда все обошлось, обойдется ли сейчас? Этот случай накладывался на другие, о которых рассказывали родители: арестовывали, высылали за пределы республики людей безо всяких на то оснований. Дома стали уговаривать поехать в Тбилиси – вдруг будет хуже, если откажется?

На тбилисском вокзале его встретил Борис Пайчадзе, бывший уже в ту пору знаменитым футболистом, сказал, что их ждут. В солидном кабинете МВД Грузии в кресле за столом сидел тучный человек в штатском. «Слушай, – начал он без предисловий, – зачем тебе жить в Москве? Ты – армянин. Грузины и армяне – братья, а русские нас турками называют». Симонян ответил, что в команде к нему все прекрасно относятся, что, прожив год в Москве, не почувствовал неуважения ни к себе, ни к армянам или грузинам. Но собеседник не унимался. Видя, что атака ведется не на шутку, Никита стал придумывать разные предлоги, чтобы поскорее оставить этот кабинет и вырваться из Тбилиси. Сказал, что прежде ему необходимо съездить в Москву, объясниться с руководителями команды, взять документы. «Ничего не надо! Сделаем тебе новый паспорт! Захочешь – будешь Симонишвили». «Я хочу остаться Симоняном». «Ладно, ладно, это шутка».

Родители в Сухуме его поняли и сказали: «Нельзя, сынок, подвести людей, которые тебя пригласили раньше и так тепло приняли. А с нами, может, все и обойдется». Футболист купил билет на первый проходящий поезд, залез на третью полку и до Москвы почти не спускался вниз...

Хорошо понимаю, что рассказ об этой истории вызовет кое у кого в аудитории «Эха Кавказа» недовольство: а зачем акцентировать внимание именно на ней? Но она представляется мне весьма важной. Неслучайно она так ранила душу молодого Симоняна, неслучайно он вспоминал о ней во время своего последнего приезда в Сухум и встречи с президентом Абхазии Сергеем Багапшем. При этом Никита Павлович пишет: «Недавно я рассказывал эту историю в Тбилиси своим грузинским друзьям и спросил: если напишу о ней в книге, все ли поймут меня правильно, не сочтет ли это кто-то оскорблением национальных чувств? «При чем тут национальные чувства, народ? Время было такое…» Да, сложное, противоречивое время. Мне, можно сказать, повезло: уняли свои амбиции футбольные меценаты, меня и родителей оставили в покое. Но как трагично прошлось по многим судьбам беззаконие культа, самоуправство приспешников Берия! Вспоминая, всякий раз думаешь, как хорошо, что хватило у нас сил все это преодолеть».

Накануне своего 90-летнего юбилея Никита Павлович сказал журналисту «АиФ.ru»: «Для меня это будет просто очередной рабочий день в Российском футбольном союзе. Мне хотели устроить какие-то торжества, чествования... Я от всего отказался. Не хочу всей этой шумихи, буду работать». «В этом и есть весь Симонян, – пишет издание. – Он один из величайших отечественных футболистов за всю советскую и российскую историю самой популярной игры. Ему до сих пор принадлежит рекорд по количеству голов за московский «Спартак» и по числу мячей, забитых в футбольном первенстве страны».

В минувшую субботу я смотрел по телевизору фильм памяти кинорежиссера Эдмона Кеосаяна и услышал в нем, как, оказывается, называли Никиту Симоняна его близкие друзья: «Никишечка».

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия

  • 16x9 Image

    Виталий Шария

    В 1969 году окончил сухумскую 7-ю среднюю школу, в 1974 году – факультет журналистики Белорусского госуниверситета.

    В 1975-1991 годах работал в газете  «Советская Абхазия», в 1991-1993 годах – заместитель главного редактора газеты «Республика Абхазия».

    С 1994 года – главный редактор независимой газеты «Эхо Абхазии».

    Заслуженный журналист Абхазии, член Союза журналистов и Союза писателей Абхазии.

XS
SM
MD
LG