Многих в Абхазии коробит, что комментаторы в зарубежных СМИ продолжают дружно толковать о том, что Крымскую автономию может «постигнуть» судьба Абхазии. Словно они понятия не имеют, что переломным моментом этой судьбы стала жестокая война двадцатилетней давности. В ней абхазам помогло выстоять отнюдь не руководство России, играющее сейчас с руководством Крыма «партию в четыре руки», а помощь добровольцев с Северного Кавказа, представителей казачества и других. А потом была еще и блокада Абхазии со стороны стран СНГ (читай – России).
В то же время истоки этих настойчивых аналогий понять нетрудно. Наверное, даже чисто визуальное сходство оказывает тут воздействие: для подавляющего большинства жителей постсоветского пространства Крым ассоциируется с его Южным берегом, а это почти то же, что и Абхазия – морские пляжи, пальмы, горы... Ну, а главное, конечно, – это весьма разные углы зрения, ибо любители раскладывать глобальные геополитические пасьянсы привыкли рассматривать Абхазию исключительно как объект, а не субъект исторического процесса.
Но вообще разнообразных параллелей можно привести немало, и не только между Абхазией и Крымом, но и между любыми «спорными» осколками любой распавшейся империи с этнической чересполосицей. Невольно вспоминаешь то, как все было в Абхазии 20-25 лет назад. Масштабы, конечно, совсем иные, но...
Так, после межнациональных столкновений лета 1989 года несколько абхазских семей, живших в поселке Драндского домостроительного комбината в Гулрыпшском районе, в сплошном грузинском окружении, были вынуждены покинуть многоэтажный жилой дом ДСК и поселиться в общежитии Стройтреста в Сухуме рядом с моим домом. Я разговаривал с членами этих семей и понял, что ситуация у них была безвыходная: давление в Дранде на них оказывалось колоссальное.
А года полтора спустя довелось беседовать уже с грузинами – жителями маленького поселка переселенцев сороковых годов близ гудаутского села Абгархук, которые оказались под давлением абхазского окружения. Разговор наш проходил в одном из небольших пансионатов Гулрыпшского района, куда их переселили. Обострение их отношений с абгархукцами произошло после референдумов в марте 1991-го. Дело в том, что 17 марта проводился всесоюзный референдум об отношении к сохранению СССР, власти же Грузии во главе с Гамсахурдиа решили его бойкотировать и провести свой референдум с вопросом: «Согласны ли вы с восстановлением государственной независимости Грузии на основании Акта о независимости от 26 мая 1918 года?»
В Абхазии линия разделения между участниками обоих референдумов прошла не только и не столько между сторонниками и противниками сохранения Союза, сколько между сторонниками и противниками независимости от Тбилиси. С небольшим перевесом победили пришедшие голосовать «за» 17 марта, но поскольку ни о какой тайне выбора в данной ситуации не было уже и речи, во множестве населенных пунктов проведение референдумов сопровождалось стычками и силовым давлением.
Судя по поступающей информации, и в Крыму, где в конце этой недели должен пройти референдум, противники изменений статуса автономной республики намерены его игнорировать. Кроме того, появились сообщения о беженцах из пророссийских регионов Украины: одних в западные и центральные регионы страны, других (русских) в соседние регионы России. Наверняка есть случаи переселения и из западных украинских регионов на восток.
Но не всегда предвестие бури обязательно становится прологом трагедии – в данном случае есть большая надежда избежать войны, поскольку слишком масштабными для всего человечества могут оказаться ее последствия и за событиями пристально наблюдают «большие дяди», способные, верится, как и во время Карибского кризиса, нажать на тормоза.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
В то же время истоки этих настойчивых аналогий понять нетрудно. Наверное, даже чисто визуальное сходство оказывает тут воздействие: для подавляющего большинства жителей постсоветского пространства Крым ассоциируется с его Южным берегом, а это почти то же, что и Абхазия – морские пляжи, пальмы, горы... Ну, а главное, конечно, – это весьма разные углы зрения, ибо любители раскладывать глобальные геополитические пасьянсы привыкли рассматривать Абхазию исключительно как объект, а не субъект исторического процесса.
Но вообще разнообразных параллелей можно привести немало, и не только между Абхазией и Крымом, но и между любыми «спорными» осколками любой распавшейся империи с этнической чересполосицей. Невольно вспоминаешь то, как все было в Абхазии 20-25 лет назад. Масштабы, конечно, совсем иные, но...
Так, после межнациональных столкновений лета 1989 года несколько абхазских семей, живших в поселке Драндского домостроительного комбината в Гулрыпшском районе, в сплошном грузинском окружении, были вынуждены покинуть многоэтажный жилой дом ДСК и поселиться в общежитии Стройтреста в Сухуме рядом с моим домом. Я разговаривал с членами этих семей и понял, что ситуация у них была безвыходная: давление в Дранде на них оказывалось колоссальное.
А года полтора спустя довелось беседовать уже с грузинами – жителями маленького поселка переселенцев сороковых годов близ гудаутского села Абгархук, которые оказались под давлением абхазского окружения. Разговор наш проходил в одном из небольших пансионатов Гулрыпшского района, куда их переселили. Обострение их отношений с абгархукцами произошло после референдумов в марте 1991-го. Дело в том, что 17 марта проводился всесоюзный референдум об отношении к сохранению СССР, власти же Грузии во главе с Гамсахурдиа решили его бойкотировать и провести свой референдум с вопросом: «Согласны ли вы с восстановлением государственной независимости Грузии на основании Акта о независимости от 26 мая 1918 года?»
В Абхазии линия разделения между участниками обоих референдумов прошла не только и не столько между сторонниками и противниками сохранения Союза, сколько между сторонниками и противниками независимости от Тбилиси. С небольшим перевесом победили пришедшие голосовать «за» 17 марта, но поскольку ни о какой тайне выбора в данной ситуации не было уже и речи, во множестве населенных пунктов проведение референдумов сопровождалось стычками и силовым давлением.
Судя по поступающей информации, и в Крыму, где в конце этой недели должен пройти референдум, противники изменений статуса автономной республики намерены его игнорировать. Кроме того, появились сообщения о беженцах из пророссийских регионов Украины: одних в западные и центральные регионы страны, других (русских) в соседние регионы России. Наверняка есть случаи переселения и из западных украинских регионов на восток.
Но не всегда предвестие бури обязательно становится прологом трагедии – в данном случае есть большая надежда избежать войны, поскольку слишком масштабными для всего человечества могут оказаться ее последствия и за событиями пристально наблюдают «большие дяди», способные, верится, как и во время Карибского кризиса, нажать на тормоза.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
