Accessibility links

Дмитрий Мониава: «Главный приз для Грузии в настоящий момент – это время»


Политический эксперт и публицист, постоянный автор «Эхо Кавказа» Дмитрий Мониава
Политический эксперт и публицист, постоянный автор «Эхо Кавказа» Дмитрий Мониава

ПРАГА---Мы завершаем серию интервью из предвыборной журналистской экспедиции по Грузии, организованной НПО Go Group Media. С политическим экспертом и публицистом, постоянным автором «Эхо Кавказа» Дмитрием Мониава мы обсуждаем устройство нынешней грузинской политики.

Вадим Дубнов: Что изменилось за четыре года?

Дмитрий Мониава: В 2012 году у нас были немного другие выборы. В 2012 году у нас был единый фронт оппозиции против власти. Бидзине Иванишвили тогда удалось сформировать единый фронт и, так сказать, убрать с палитры полутона. Сейчас, наоборот, на палитре появилось много полутонов.

Вадим Дубнов: Последние письма Бидзины Иванишвили, наоборот, наводят на мысль о том, что все по-прежнему черно-белое.

Дмитрий Мониава: Черно-белая модель очень удобная, потому что она дает возможность легче управлять электоратом – во-первых, а во-вторых, представлять себя героем, который побеждает зло. Это проще.

Скачать

Вадим Дубнов: Зло не изменилось за четыре года?

Дмитрий Мониава: В той картине мира, которую пытается представить он, зло ничуть не изменилось.

Вадим Дубнов: Насколько готов избиратель к тому, что за четыре года не изменились подходы к нему вообще?

Дмитрий Мониава: Я думаю, что часть из них будет обижена, но не основная масса.

Вадим Дубнов: Правильно ли я понимаю, что выбор, который мы имеем сейчас, на самом деле – это не конфликт между западниками и пророссийскими силами, а какой-то внутренний конфликт между традицией и модернизмом?

Дмитрий Мониава: В какой-то степени этот конфликт похож на те конфликты, которые возникали в других странах во время ускоренной вестернизации, модернизации и т.д. Но здесь нужно, я думаю, подчеркнуть один немаловажный момент: у Грузии сейчас нет той роскоши, и я не думаю, что нам стоит придавать очень большое значение этим конфликтам между условными модернистами и условными традиционалистами, потому что во многом этот процесс управляемый, это тоже средство манипуляции.

Вадим Дубнов: Что движет Иванишвили?

Дмитрий Мониава: Иванишвили движет, во-первых, желание увеличивать свои активы, во-вторых, в определенной степени тщеславие.

Вадим Дубнов: Что вы имеете в виду под активами?

Дмитрий Мониава: Не денежные активы – здесь нечего ловить в этом смысле – Грузия достаточно бедная страна. Я об активах влияния на грузинское общество. Есть еще ресурс для того, чтобы увеличить влияние, скорее, не на настоящее, а на будущее, формировать будущее, выращивать новую элиту, новых политиков. Он думает об этом, он говорил и писал об этом. Это молодежь, которой сейчас, может быть, 25-30 лет. Скажем так, он станет их Дэн Сяопином.

Вадим Дубнов: В Грузии возможен Дэн Сяопин?

Дмитрий Мониава: Вполне. Грузию с Китаем, как ни странно, сближает некая обращенность в прошлое, т.е. идеал «золотой эпохи» находится в прошлом, и любая реформа проходит проверку на соответствие этим идеалам прошлого.

Вадим Дубнов: С политтехнологической точки зрения модель Иванишвили – это результат вдумчивого расчета или стечение обстоятельств, к которым Иванишвили эффективно адаптировался?

Дмитрий Мониава: Иванишвили играет не одной партией, он пытается играть всем спектром, и он очень любит комбинации, где не два, а три, четыре и больше актеров на авансцене. Он очень часто рассказывал, как он придумал (я не знаю, кто это придумал реально) в Москве выставить третьим кандидатом генерала (Александра) Лебедя для того, чтобы потом голоса его перешли к (Борису) Ельцину против (Геннадия) Зюганова, и что эта комбинация – власть Ельцина в России. Те же самые комбинации с тремя участниками, четырьмя он пытается разыгрывать и на этих выборах.

Вадим Дубнов: Мы имеем в виду победу «Грузинской мечты» или некий ансамбль уже в парламенте?

Дмитрий Мониава: И ансамбль в парламенте, и то, что он пытается сделать сейчас с политическими партиями. Вернее, он формально ничего не пытается, он просто гражданин, который дает советы, но реально мы подразумеваем, что все это делает он. Я думаю, что партии второго эшелона (назовем их так) – это будет партия (Пааты) Бурчуладзе или «Альянс патриотов», или другие партии – могут не понимать, что их могут разыгрывать втемную на этом этапе. «Националы» достаточно самонадеянны, но не получилось бы так, чтобы они обнаружили, что разыгрывают их, как Ельцин в свое время разыгрывал КПРФ. Т.е. все знание Бидзины о политических технологиях исходит из 90-х годов в России.

Вадим Дубнов: Вы рисуете какую-то эзотерическую личность – не просто политтехнологического гения, а что-то инфернальное

Дмитрий Мониава: Нет, он далеко не гений, но он очень основательный и трудолюбивый человек. Информацию он получает все-таки от людей, которые могут быть заинтересованы в том, чтобы ее исказить, приукрасить. Но у него есть и дополнительные системы, с помощью которых он перепроверяет, допустим, социологические данные или информацию, которую ему предоставляют из партий и т.д.

Вадим Дубнов: Силы, которые он использует, – насколько они адекватны его построениям, насколько велик риск коррекции, как это было с (Ираклием) Гарибашвили?

Дмитрий Мониава: Этот риск достаточно велик, потому что в данный момент «Грузинская мечта» больше всего напоминает свиту феодального правителя, и ему нужно найти какие-то механизмы перестройки для этой партии, иначе эта партия пойдет по пути «Союза граждан», «Национального движения», партии «Ени Азербайджан» в Азербайджане и превратится в монструозную партию власти. Это для него одна из основных и главных проблем сейчас.

Вадим Дубнов: А чем он рискует?

Дмитрий Мониава: Он рискует властью. До тех пор, пока «Грузинская мечта» не реформирована, он каждый раз рискует властью, при каждом кризисе.

Вадим Дубнов: Тогда чем он держит ситуацию сейчас – деньгами или чем-то еще?

Дмитрий Мониава: Нет, я думаю, что деньги не столь важны. Прежде всего, он не нарушает те договоренности, которые он заключил еще в 2011-2012 годах, когда договаривался с политиками и бизнесменами о том, какой будет его власть для них. Но, что поделать, он человек несколько нервный.

Вадим Дубнов: «Республиканцы» – это нарушение договоренностей или изменение ситуации, которую обе стороны объективно восприняли?

Дмитрий Мониава: «Республиканцы» и Иванишвили получили друг от друга в период 2012-2016 годов то, что они хотели. Они друг другу подарили очень много бонусов. Я думаю, обе стороны должны быть довольны.

Вадим Дубнов: И вот теперь Иванишвили остался без либерально-западного крыла, он остался без прорусских радикалов, но он остался с некой силой, которая, в общем, не очень понятно, как себя может позиционировать. Может ли он сейчас предложить какой-то идейный манифест?

Дмитрий Мониава: Она (сила) будет себя позиционировать как консерваторов-западников. В Грузии раньше считалось, что либерализм и западничество – это обязательно в одном флаконе, что консерваторы западниками быть не могут. Так вот, я думаю, что Иванишвили с помощью (Георгия) Квирикашвили – нового премьер-министра – попытается эту ситуацию изменить, потому что, что бы мы ни говорили, большинство грузинского населения – это все-таки консерваторы. Там есть пространство для игры. Консервативная прозападность, прозападная консервативность... Вообще, называть их пророссийскими не всегда корректно, там есть пророссийские партии, там есть партии, которые держат курс на финляндизацию Грузии. Дело в том, что «Союз патриотов», скорее, ближе к курсу финляндизации, чем к курсу на Россию, и они не отрицают европейского вектора. Но есть партии, которые пользуются разочарованностью народа в том, что интеграция в НАТО буксует и не продвигается дальше. Вина в этом в первую очередь Саакашвили, который создал ожидания.

Вадим Дубнов: А с другой стороны, отступать некуда...

Дмитрий Мониава: Дело в том, что если у Кремля не будет иллюзий использовать в Грузии мягкую силу, то он может использовать силу грубую. В принципе, могла возникнуть идея о том, чтобы предоставить Кремлю эту иллюзию в виде тех или иных партий. Главный приз для Грузии в настоящий момент – это время. Это главный стратегический ресурс. Нам нужно двадцать лет мира. Дело в том, что Грузия всегда, всю свою историю должна была выстраивать такие модели внутри, чтобы усиление того или иного игрока в регионе не обернулось бы для нее гражданской войной, переворотом и разрухой. И здесь дело в том, что Иванишвили сможет в случае чего развернуть руль – сначала немного, а в случае необходимости, сможет развернуть больше. Давайте скажем так: в 1801 году между Испанией и Португалией случилась война – испанцев подталкивали французы, португальцев подталкивали англичане. И вот начинается эта война, и португальский командующий герцог Лафойнэш обращается к испанскому генералу Солано и говорит такую вещь, что, да, вас подталкивает Франция, нас подталкивает Англия, придется нам бегать, как мулам, и звенеть бубенчиками, но, ради бога, давайте не причинять друг другу зла, чтобы не стать посмешищем. Вот это очень грузинская история.

XS
SM
MD
LG