Accessibility links

Югоосетинская неделя: кодекс настоящего цхинвальца и Ширан для КГБ


На этой неделе у КГБ Южной Осетии появился новый глава. Им стал Олег Ширан, который ранее занимал различные должности в ФСБ России. Какие именно и сколько лет новому шефу, не сообщается. Известно, что Ширан Олег Игоревич окончил Рязанское высшее воздушно-десантное командное Краснознаменное училище Ленинского Комсомола, позже – Академию ФСБ России.

Его предшественник – Михаил Шабанов – был отправлен в отставку 13 сентября прошлого года, без традиционных почетных проводов и без объяснения причин. То есть почти год югоосетинская «контора» прожила без шефа и, судя по всему, проложила бы еще много лет.

Формально председателя КГБ назначает президент, а по факту его присылает Москва. Практика назначения из России председателя КГБ и министра обороны Южной Осетии началась при Эдуарде Кокойты, во время его первого президентского срока. Причем ему не навязывали эту кадровую схему. Как говорят люди, близкие к экс-президенту, перед лицом конфликта с Грузией, которая к тому времени изрядно прибавила в военной мощи, Кокойты хотел подтянуть уровень силовых структур и органов безопасности до уровня, адекватного растущим угрозам. Он сам обратился с просьбой к российскому руководству прислать в республику вышедших в отставку, но еще полных энергии и желания работать военных и сотрудников ФСБ, чтобы те организовали работу ведомств, повысили квалификацию личного состава.

Югоосетинская неделя: кодекс настоящего цхинвальца и Ширан для КГБ
please wait

No media source currently available

0:00 0:10:36 0:00
Скачать

Другое дело, что после признания республики, после того, как в Южной Осетии разместили российскую военную базу, необходимость в этом отпала, во всяком случае, в первоначальном смысле этой практики.

От части функций Москва отказалась. Например, от портфеля министра обороны, тем более что от ведомства уже ничего не осталось. А вот КГБ по-прежнему патронируется Москвой, и, по мнению экспертов, вопрос здесь не только в безопасности республики, не только в оперативном просторе, который открывается за южными окраинами Цхинвала, но и в возможности контроля внутриполитической ситуации. За всеми политиками, чиновниками, общественниками, бизнесменами следит КГБ. Соответственно, вся информация сходится к шефу, а от него в Москву.

Что это назначение означает для цхинвальцев? Как это влияет на их жизнь?

Как говорят эксперты в штатском, шеф КГБ действует в рамках периодических согласований между известными учреждениями на улице Сталина в Цхинвале и московскими учреждениями на Старой Площади и Лубянке. Это такие рамки, которые содержат и некоторые обязательные к исполнению пункты, и, наоборот, ни к чему не обязывающие. В остальном, в рамках некой общей задачи, шеф волен с выбором инструментария. Он может избрать мягкие или жесткие методы воздействия на ситуацию или вообще отказаться от воздействия в виду его нецелесообразности, по мнению шефа.

То есть это такой люфт, вроде бы незначительный, но для некоторых граждан – общественников, гражданских активистов, оппозиционеров, он может оказаться вполне ощутимым. Так что по корректности наездов со стороны офицеров КГБ можно будет судить о том, как новый шеф относится к происходящему в республике.

В среду 7 августа коллегия Верховного суда Южной Осетии под председательством судьи Алана Плиева удовлетворила кассационное представление прокурора Ленингорского района Алана Кулумбегова и оправила уголовное дело против Тамары Меаракишвили на повторное рассмотрение в суд первой инстанции. Напомним, Тамару обвиняли в клевете на четверых членов партии «Единая Осетия» и в приобретении подложных документов.

10 июля Ленингорский районный суд под председательством Фатимы Парастаевой признал несостоятельность уголовных дел, возбужденных против Тамары Меаракишвили, и прекратил уголовное дело в отношении гражданской активистки. Прокурор района Алан Кулумбегов с этим решением не согласился и обратился в кассационную инстанцию.Аргументацию истца на суде озвучил сотрудник Генеральной прокуратуры Эдуард Джиоев. По его мнению, судья Фатима Парастаева совершила процессуальное нарушение, прекратив уголовное дело по результатам предварительного слушания.

Суть аргументации сводилась к тому, что уголовные дела на предварительном слушании не могут быть прекращены, сначала суд должен исследовать все доказательства, выслушать потерпевших и свидетелей по делу, а потом уже выносить решение – оправдательное или обвинительное.

Иными словами, позиция прокуратуры предполагает, что основания для преследования были и перед тем, как закрыть дело, суд должен был сначала исследовать эти основания, а потом уже выносить решение. Почему это важно для прокуратуры: тем самым суд подтверждает обоснованность преследования. А дальше, пусть не справились в силу каких-то обстоятельств, пусть не по всем эпизодам суд признает вину, но хоть что-то… Хоть на маленький штраф.

В противном случае оказывается, что люди, облеченные властью, гордые собой охранители закона, на самом деле, просто глумились над беззащитной женщиной. Более того, получается, что они сами нарушили закон. Тамара в этом случае имеет права потребовать в суде наказания для товарищей, злоупотребляющих служебным положением, а еще потребовать материальной компенсации от Генпрокуратуры. Вот за это бьется прокуратура в суде, и именно это имел в виду Эдуард Джиоев, когда в перерыве заседания сделал Меаракишвили следующее предложение:

«Представитель прокуратуры сказал мне на перерыве: «Мы можем прекратить дело, если Меаракишвили признает свою вину». Мы уже два года судимся, два года я слышу от них одни домыслы. И они хотят, чтобы я признала их домыслы как свою вину. Этого не будет, я обязательно буду обжаловать».

Интересное предложение: признай вину, тогда мы тебя не накажем. Оно говорит о том, что это дело не имеет ничего общего с защитой закона. Оно преследует политические цели, или оно – просто следствие самодурства какого-то важного чиновника, либо это месть за критику.

Защита настаивала на другом, и суд первой инстанции с ней согласился: рассматривать нечего. За два года следствие, с точки зрения юриспруденции, родило даже не мышь, оно родило ноль, ничего, пустоту, рассматривать которую невозможно. Например, обвинение настаивает, что Тамара оклеветала четверых членов партии «Единая Осетия», но не может привести ее цитаты, где бы она произносила их имена. Обвиняет в приобретении подложного документа, но не называет, какой документ был подделан и приобретен. Одни домыслы. И чем дольше длится это преследование, тем очевиднее его заказной характер.

Судья Фатима Парстаева, по сути, предложила единственный разумный и законный выход из очередного позора, в который втягивают республику правоохранители. Она спасла честь республики, репутацию цивилизованного общества. Она продемонстрировала, что в югоосетинском суде можно выигрывать процесс, даже если в его исходе лично заинтересованы синие мундиры и прочие влиятельные товарищи.

Это была бы замечательная точка в истории. И пусть потом Меаракишвили судилась бы с прокурорскими, путь их наказали бы – это было бы еще одной демонстрацией правового государства. Вместо этого вся республика должна в очередной раз броситься лицом в грязь, чтобы защитить честь мундира Давида Гурциева или еще кого-то. А, может, количество задетых достоинств выросло? Может, еще какому-то гордецу шлея попала под хвост?

Раздражения по поводу Тамары в самом деле хватает. Можно услышать такое мнение: «Не слишком ли много внимания к этой персоне? Кто она такая?»

Попробуем объяснить, почему так много внимания. Потому что оно не только к ней. Как это ни странно, Меаракишвили не ленингорский, а цхинвальский персонаж. Причем актуальность этого персонажа именно в том, что он вольно или невольно пропагандирует нулевую толерантность к злоупотреблениям чиновников: к их произволу, вороватости, хамству и так далее. Это не ленигорская, а цхинвальская тема. Потому что в Цхинвале люди думают о том, как им обустроить республику, они предполагают какое-то совместное будущее в этой республике, мечтают, что в ней будут жить их дети.

А в Ленингоре все-таки мало кто собирается строить будущее – там важнее приспособиться, использовать текущий момент. Там в основном собирают деньги, как возможность обустроить будущее в другом месте. Необязательно в другом, но как пойдет… В этом смысле многих ленингорцев Тамара только раздражает.

Что до цхинвальцев, то для них нетерпимость к чиновничьим злоупотреблениям сейчас самая актуальная тема. Местная бюрократия стремительно бронзовеет, она уже мнит себя сословием правителей, судя по последним парламентским выборам, даже строит для себя особое место упокоения – пантеон.

В этом смысле незатейливые и по-деревенски прямые упреки Тамары цхинвальцев бодрят.

Например. Новое руководство района заявляет, что покроет территорию сетью оросительных каналов. Район станет выращивать овощи, фрукты и зелень в таких количествах, что обеспечит не только всю республику, но и в Россию будет экспортировать свою продукцию. Сообщают, что проекты оросительных каналов уже разрабатываются, расчеты ведутся… А тут гражданская активистка со своими упреками, дескать, не знаю про каналы, но уже два месяца в кране нет воды, люди купаются в речке, а в здании администрации отцы района загадили весь первый этаж, вонища такая, что к заданию не подойти…

Такие истории сбивают налет бронзы. Людям это нравится. А то, что она грузинка, это даже плюс.

Национализм в представлении правоверного цхинвальца – это смертный грех, а общество, в котором не найдется достойного места для представителя другого народа, – это убогое общество. В этом смысле грузинка, которая качает права и не дает спуску ни чиновникам, ни прокурорским, – это настоящий праздник для местного общества. В этом смысле они поддерживают не только Тамару, они поддерживают то, что уважают в себе и чем дорожат.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетии

  • 16x9 Image

    Мурат Гукемухов

    В 1988 году окончил Ставропольский политехнический институт, по специальности
    инженер-строитель.

    В разные годы был корреспондентом ИА Regnum, сотрудничал с издательским домом «КоммерсантЪ» и ​Institute for War and Peace Reporting (IWPR).

XS
SM
MD
LG