Обсуждение грузино-абхазской темы в Тбилиси получило новый импульс после недавних заявлений абхазских оппозиционных политиков о необходимости диалога между Тбилиси и Сухуми. И это напомнило всем о том, как миллиардер Бидзина Иванишвили перед приходом к власти обещал выстроить политику, в корне отличающуюся от политики «Нацдвижения» по отношению к Сухуми и Цхинвали. Как утверждает «республиканец» Давид Бердзенишвили, Иванишвили даже был готов отказаться от НАТО, чтобы взамен договориться с Россией о возвращении Абхазии в состав Грузии.
Как вернуть Абхазию, как наладить отношения с абхазами? Вечно обсуждаемые вопросы в грузинском обществе, правда, с разной степенью интенсивности. В зависимости от исторических событий и дат или заявлений политиков. Эта тема не сходит с повестки дня политических сил, и особенно в преддверии выборов или связанных с ними вопросов. При этом грузинские политики не забывают винить политических оппонентов в ухудшении ситуации с отколовшими регионами – Абхазией и Южной Осетией. Так, правящая «Грузинская мечта» во всем винит безрассудную политику Михаила Саакашвили и его «Нацдвижения». Теперь настал черед самой «Грузинской мечты» и ее лидера Бидзины Иванишвили. После того, как правящая сила провалила обещанную реформу избирательной системы, раздосадованный «республиканец» Давид Бердзенишвили в «доказательство безрассудства Иванишвили» в грузинских СМИ привел следующий пример.
«В мае и в июне 2014-го он (Бидзина Иванишвили) говорил мне и не только мне, что в НАТО нас все равно не примут, давайте НАТО поменяем на Абхазию. То есть, если откажемся от НАТО, договоримся с Россией, чтобы она вернула Абхазию», – убеждал Бердзенишвили журналиста «ТВ Пирвели» в ноябре 2019 года.
В те же дни, уже в интервью «Палитраньюс», Бердзенишвили пошел еще дальше, рассказал о других кулуарных беседах с Иванишвили того периода, когда Республиканская партия входила в коалиционное правительство «Грузинской мечты»:
«Я не доверяю его квалификации. Я и ранее рассказывал о том, как Иванишвили предлагал поменять НАТО на Абхазию. Это был очень неквалифицированный подход. Было очень много вопросов, которым мы не дали ход. К примеру, он был готов, и у него была навязчивая идея провести в Абхазии референдум о статусе республики, включая возможность независимости, которая будет запущена через пять лет. Мы, «республиканцы», заблокировали это и говорили об этом в свое время».
Для большей убедительности Бердзенишвили предложил журналисту: «Вот будет же у вас в эфире Паата Закареишвили, спросите у него».
Только конфликтолог Паата Закареишвили, бывший «республиканец» и госминистр по вопросам примирения и гражданского равноправия, такого разговора со стороны Иванишвили не припоминает:
«Нет, такого не было, однозначно могу сказать. Взамен НАТО – Абхазия, об этом говорил Саакашвили, он признавался пару раз, что обещал Путину пересмотреть свои позиции по отношению к НАТО, если Россия уступит Абхазию. Я сам был в правительстве, но я не помню, что хотя бы внутри обсуждали вопрос – «давайте начнем говорить с русскими, что мы согласны уйти от НАТО, и взамен вы дайте нам Абхазию».
Правда, у Иванишвили была идея – способствовать открытию абхазского участка железной дороги, которую отвергли не только в Тбилиси, но и в Сухуми. Позже Иванишвили как премьер-министру часто приходилось оправдываться, что это не означало сворачивание Грузии от прозападного курса:
«Наше отношение неизменно. Конечно, интересно, если железная дорога восстановится. Но, к несчастью, сегодня экономика испытывает излишнее вмешательства политики. Эта очень чувствительная тема. У нас большое желание, но это непростой экономический вопрос. Это должно понимать и принимать наше население».
Не было четких представлений у Бидзины Иванишвили об урегулировании отношений с отколовшимися регионами и после ухода с поста премьер-министра в гражданский сектор. 4 февраля 2014 года на презентации своей НПО «Гражданин» на вопрос «Эха Кавказа», намерен ли Иванишвили работать для восстановления доверия между грузинами, абхазами и осетинами, о чем он часто говорил, будучи премьер-министром, последовал такой ответ:
«Как у рядового гражданина, у меня это желание остается, но конкретного плана для работы в этом направлении у нас пока нет».
Хотя одному плану – сменить агрессивную риторику к властям де-факто республики – с приходом к власти «Грузинская мечта» следовала четко. Представители «Мечты» стали избегать слова «марионеточный режим», что часто можно было услышать из уст членов бывшей партии власти «Нацдвижения».
Это четко проявилось в октябре 2014 года, когда парламент Грузии в специальном заявлении осудил намерение Москвы подписать с Сухуми Договор о союзничестве и интеграции. Правящая коалиция решила ограничиться принятием заявления под названием «О попытке аннексии Абхазии со стороны РФ». Бывшая партия власти «Нацдвижение» настаивала на том, что должна быть принята только резолюция, да и то – очень жесткая под названием: «О планируемом договоре т. н. союзничества и интеграции между правительством РФ и марионеточным режимом оккупированной Абхазии».
Тогда, оппоненты власти ополчились против премьер-министра Ираклия Гарибашвили, который заявил, что этот договор противоречит той 25-летней борьбе, которую абхазы «вели за самоопределение». Тем самым, по мнению «Нацдвижения», Гарибашвили повторил утверждение России о том, что Абхазия имеет право на независимость.
Именно со смягчением риторики связывают представители власти тот факт, что после прихода к власти «Грузинской мечты» с каждым годом увеличивается число абхазов, которые пользуются льготной программой здравоохранения для жителей де-факто республик в Тбилиси. В 2013-2015 гг. только на эту программу из госбюджета Грузии было потрачено около 11 миллионов лари. Власти, ссылаясь на конфиденциальность, с 2018 года избегают называть точную статистику. Из ранее обнародованных приблизительных данных динамика выглядит так:
2014 – 74 абхаза с паспортами де-факто республики Абхазия воспользовались льготной программой здравоохранения; 2015 – 311 абхазов; 2016 – 1075 жителей Абхазии (статистика без уточнения этнической принадлежности); 2017 – 601 абхаз.
Однако сделать прорыв в мирных переговорах в формате женевских дискуссий так и не удавалось. Даже встречи в рамках механизмов по предотвращению инцидентов и реагированию в Гали возобновились только в 2016-м, и то – на короткий срок и ввиду чрезвычайных обстоятельств.
19 мая в контролируемом грузинскими властями селе Хурча абхазским пограничником Рашидом Канджи-оглы был убит гражданин Грузии Гига Отхозория. Из-за отказа де-факто властями передать Канджи-оглы грузинскому правосудию отношения между Сухуми и Тбилиси натянулись. Грузинским парламентом был принят санкционный список «Отхозория-Татунашвили», (гражданин Грузии Татунашвили был убит в де-факто республике Южная Осетия). В отличие от гальских встреч, перебоев не было в графике встреч в рамках женевских дискуссий. Правда, без прорыва.
В Тбилиси новые инициативы в этом направлении начали выдвигать с 2018 года. В апреле 2018-го грузинские власти разработали пакет предложений для самопровозглашенных республик Абхазия и Южная Осетия под названием «Шаг к лучшему будущему». Тбилиси намерен расширять торговлю вдоль разделительной линии, даже внести поправку в закон «Об оккупированных территориях» и экспортировать абхазскую и югоосетинскую продукцию на рынок ЕС.
«Будет упрощен доступ на внутренний грузинский рынок, в том числе в торговые сети, продукции, произведенной в Абхазии и Цхинвальском регионе, также буду использованы экспортные возможности Грузии», – говорила тогда госминистр по вопросам примирения и гражданского равноправия Кетеван Цихелашвили. Правда, как сработал план, спустя полтора года представители власти и парламентарии оценивали в закрытом режиме.
В 2018 году у грузинских властей была попытка вывести на новый уровень женевские дискуссии. Тогдашний премьер-министр Георгий Квирикашвили ради этого даже был готов лично подключиться к женевским встречам, но идея не приглянулась ни оппонентам власти, ни представителям Москвы и Сухуми.
Летом того же года свою инициативу по урегулированию отношений с абхазами выдвинул тогдашний лидер парламентского большинства Арчил Талаквадзе. Он предложил вернуть абхазские топонимы Гантиади и Леселидзе. На собственной странице Facebook Талаквадзе раскрыл суть инициативы и на абхазском языке:
«Думаю, уже настало время говорить с абхазами более открыто, настало время заново познакомиться, как давно не видевшие друг друга братья. Ослабим эти колючие сооружения, которые разделяют наше общество еще больше. Считаю, мы должны показать свою готовность. Вот, к примеру, в Абхазии, в 14 километрах от Гагры есть поселение, которое коммунисты назвали Леселидзе, настоящее же абхазское название, топоним Гечрипш. То же самое могу сказать о городе Гагра – Цандрипше, который коммунисты назвали Гантиади и где есть красивейший храм, построенный византийцами. Думаю, мы должны отказаться там от советского, российского наследия и вернуть тем местам исторические названия. Эти советские названия ведь в свое время, насколько известно, были введены, чтобы усилить недовольство абхазов нами».
Пока никаких изменений на географических картах не наблюдается. По этому поводу еще в 2018-м иронизировал историк, основатель НПО «Лаборатория исследования советского прошлого» Давид Джишкариани:
«Политическая элита в Тбилиси должна была это сделать 70 лет назад. 70 лет уже прошло, так что для абхазов уже никакого значения не имеет, что Тбилиси скажет им о населенных пунктах, они уже не считают себя частью грузинского государства. Так что политики должны больше задумываться над реальностью. Я очень сомневаюсь, учитывая декларации, программы политических партий в Грузии, что они имеют какое-либо видение в решении этого конфликта. Они все точь-в-точь повторяют одно и то же, но никаких политических шагов я не вижу. Особенно я ничего не вижу в министерстве (аппарат госминистра по вопросам примирения и равноправия), которое занимается этими вопросами, – можно прямо сказать, что это полная безответственность с их стороны».
С 2018 года в действиях властей ничего не изменилось, говорит конфликтолог Паата Закареишвили и уточняет:
«До 2016 года была стратегия, согласно которой нужно найти общий язык с абхазской и осетинской сторонами. Мы смело говорили, что это двусторонний конфликт, говорили о двустороннем переговорном процессе, мы хотели как-то отделить абхазский и югоосетинский контекст от российского. Но после того как коалиция распалась и «Грузинская мечта» одна победила на парламентских выборах, они вернулись к нарративу «Национального движения»: у нас один враг – это Россия, с ней мы должны решать только политические вопросы, а в Абхазии и Южной Осетии – всего лишь общество, с которым мы будем общаться, предлагая услуги здравоохранения. Вот он, «Шаг к лучшему будущему». То есть политика – только с Россией, а с абхазами и осетинами – только общение на уровне общества».
Такой подход, по словам Закареишвили, власти продемонстрировали и совсем недавно, когда оппозиционные абхазские политики Аслан Бжания и Сергей Шамба по просьбе грузинских журналистов высказали свое мнение о необходимости диалога. Реакция Тбилиси дает повод бывшему госминистру Закареишвили сделать такой вывод:
«Я, хорошо зная контекст, разбираюсь и в терминологии. Я по терминам сразу понимаю, насколько грузинская сторона готова (к диалогу). И поэтому скажу, что нынешняя власть сегодня не готова вести диалог, мирный переговорный процесс с абхазской и югоосетинской сторонами – только с обществом».
Конфликтолог Закареишвили уверен, что процесс не сдвинется с места, пока будет считаться, что общество – это одно, а сторона конфликта – другое.
