Последняя неделя мая была для народа Абхазии тяжелой. Президент Александр Анкваб был отрешен от должности, и теперь жизнь постепенно вошла в правовое русло. Но разговоры и споры о том, как все было в те критические дни, продолжаются. Например, малоизвестно, что именно происходило внутри здания администрации президента в самый критический день – 27 мая. Рассказать об этом согласился Рауль Лолуа, командир Антитеррористического центра, бойцы которого в этот день оказались в центре событий.
Елена Заводская: Было ли какое-то совещание руководителей силовых структур накануне схода 27 мая? Принимались ли какие-то решения?
Рауль Лолуа: Да, у нас было совещание, меня приглашали на это совещание. Мы планировали, как будем действовать на следующий день в случае каких-то непредвиденных событий. Но президент говорил, что, в принципе, не надо переживать, ситуация спокойная, и никаких серьезных усилений проведено не было. Эксцессов никаких никто не ждал.
Елена Заводская: Как развивались события 27 мая внутри здания администрации президента? Расскажите, пожалуйста.
Рауль Лолуа: 27 числа, до того, как начался митинг, подразделение приехало ближе к 12 часам и заняло место во внутреннем дворике администрации президента. Когда нас туда вызвали, сказали, что на всякий случай понадобится усиление охраны административного комплекса зданий. Мы подчиняемся Службе государственной безопасности, и это было распоряжение руководства. После того, как мы туда прибыли, увидели, что проходит митинг неподалеку от этого здания, плюс немалое количество людей было и у самого здания администрации. Наше подразделение состояло из 50 человек, плюс государственная служба охраны была переведена на усиленный режим работы в этот день, их было около 100 человек. Там были также сотрудники милиции, которые обеспечивали общественную безопасность на улице, наверное, тоже около 50 человек. Поставлена была задача: в случае каких-то непредвиденных событий обеспечивать охрану этого здания. Сотрудники нашего подразделения не были вооружены. Мало того, я всех своих сотрудников проверил лично, чтобы ни у кого не было даже ножа, потому что в случае какого-то контакта с гражданскими людьми это недопустимо. Мы в основном выполняем задачи антитеррористической направленности, а в данной ситуации необходимости в оружии не было никакой. Когда ближе к обеду люди с того митинга переместились к зданию администрации президента, там была небольшая попытка входа в здание. Нормальными уговорами, пообщавшись, этот вопрос тогда удалось разрешить в спокойном формате. Потягались, поругались, но особых проблем не было. После того, как мы уже увидели, что большое количество людей оказалось вокруг этого здания, комендатура ГСО, сами сотрудники ГСО, наши сотрудники были выставлены внутри здания для того, чтобы сдержать людей, чтобы они не проникли в само помещение. Фактически они и не проникли. До конца ребята стояли. Да, у нас есть раненый, парню провели операцию, он пострадал от удара (сломана челюсть). Практически все ребята, которые стояли на линии давления, когда приехали на базу, все были в синяках. Все. Плечи, спины, лица, все были в синяках от такого давления.
Елена Заводская: Было ли оружие у кого-нибудь из тех, кто охранял здание, и у тех, кто пытался в него проникнуть силой?
Рауль Лолуа: Нет. Оружия не было ни с той, ни с этой стороны. Я лично не видел ни одно огнестрельное оружие. Были какие-то палки от скамейки, но это все эмоционально было. Вы понимаете, мы в абхазском обществе находимся. Мы можем потолкаться, и серьезно, сильно потолкаться, но до применения огнестрельного оружия, конечно, у нас не доходит, и не дошло. Да, ребята пострадали, но также пострадали и молодые ребята, которые пришли. Я видел многих. У них и ссадины такие были…
Елена Заводская: Ваши люди находились рядом с президентом в этот день?
Рауль Лолуа: Наши люди с президентом не находились. В задачу подразделения не входит личная охрана президента.
Елена Заводская: Леонид Лакербая на пресс-конференции очень конкретно сказал, что была получена достоверная информация о том, что, если президент выйдет к митингующим, прольется кровь. Что вы об этом думаете?
Рауль Лолуа: Скажу так: я об этом ничего не знаю. Наверное, знает его личная охрана, которая им занимается. Это их прямая задача – охранять первое лицо.
Елена Заводская: Были ли у вас какие-то контакты с митингующими?
Рауль Лолуа: После того, как острая фаза кризиса спала, мы поговорили с теми людьми, которые туда пришли, и решили так: мы уходим, остается комендатура, которая там должна находиться по определению. И мы спокойно вышли из здания, передали это здание комендатуре ГСО (Государственная служба охраны). Мы со многими людьми в этот день контактировали, со многими очень хорошо знакомы. Очень достойно, на мой взгляд, себя проявил Темур Надарая. Он подошел к забору с задней стороны периметра и, когда увидел меня, остановил все количество людей, которое рядом с ним было. Я попросил: «Темур, не делайте, не переходите этот барьер, не нужно этого делать, потому что это все-таки неправильно». И он остановил всех людей. Для меня это показатель, что, в принципе, Темур в тот момент людей, конечно, контролировал. Человек, наверное, 150 было рядом с ним, и он их остановил, сказал им: «Никуда не лезьте, никуда не перелезайте!»
Елена Заводская: А где вы сами находились в этот день?
Рауль Лолуа: Во внутреннем дворике. Моя задача, как командира, быть не там, где толкаются, а координировать действия сотрудников и видеть обстановку, складывающуюся по сторонам. Мне приходилось выходить во внутренний дворик, где тоже были проблемы, мне приходилось заходить вовнутрь, где парадный вход. Я везде смотрел, где наши ребята находятся и как они себя ведут, есть ли у них проблемы. И пользуясь своими знакомствами (а я очень многих людей знал) останавливать толпу. И скажу вам, это действовало. Примерно в конце мероприятия этого я позвал Славика Кучуберия, он там тоже с ребятами стоял, которые входили в это здание, и сказал ему: «Слава, давай мы уже немножко ситуацию успокоим!» Мы с ним друзья, людей он отвел, тогда мы отвели своих людей во внутренний дворик. Там же был Мераб Борисович Кишмария, который тоже своим авторитетом пытался сдерживать вот такие действия. Там же был Кан Кварчия, который тоже стоял там и говорил: «Аккуратно, не спешите, не делайте!» Совместными усилиями с этими людьми, которых я перечислил вам, да и многими другими, мы проникновение людей сдержали. Такой был натиск эмоциональный, который нужно было сдержать, а потом уже мы договорились и передали под охрану это здание комендатуре Государственной службы охраны. Это те люди, которые обычно охраняют это здание.
Елена Заводская: Вы видели, как президент покидал здание?
Рауль Лолуа: Ну, я не видел лично, как он выходил и как садился в машину, потому что я занимался своими делами. Я видел, что машины, на которых ездит президент, спокойно выехали и уехали из административного здания.
Елена Заводская: В дальнейшем у вас были какие-то контакты с президентом?
Рауль Лолуа: Нет. Он позвонил мне и поблагодарил за выполненную работу, за то, что ребята не сорвались и не перешли какие-то рамки, барьеры. Я своим сотрудникам поставил задачу: опустить руки, не драться, просто своим телом создать преграду (ребята у нас крепкие, сильные, высокие) и не применять физическую силу, потому что то количество людей, которое пришло, ты ничем не удержишь. Несколько тысяч, по разным подсчетам от пяти и больше, ты не сделаешь же спецподразделение или внутренние войска с таким же количеством людей, такого не бывает. Поэтому, конечно, желательно таких вещей руководству не допускать. Если такое количество людей пришло, ну, значит, есть какие-то проблемы. Я всегда говорил, что, если люди уже дошли до этого здания, значит, мы ничего сделать не можем. Каким-то образом ограждаться от людей заборами, внутренними войсками, специальными подразделениями – это нереально. Нужно договариваться с людьми до того момента, когда они уже решились на такой и для них тоже тяжелый шаг. Я вышел на улицу в один момент, чтобы посмотреть на людей, которые пришли на митинг, и увидел там тех людей, которых я знаю, которые никогда на митинги не ходили, никогда. И я понял, что, скорее всего, в стране не все так просто, значит, в стране есть такие вот проблемы…
Елена Заводская: Все очень опасались, что в какой-то момент силовые ведомства поддержат президента и будет предпринята силовая попытка вернуть его на место. Как, по-вашему, был ли возможен такой вариант?
Рауль Лолуа: Насколько я понимаю, президент понимал сложившуюся ситуацию. Я не видел и не слышал, чтобы говорилось о том, что мы каким-то образом должны были «зачистить» эту всю ситуацию. Я вообще не представляю, как ее возможно было «зачистить»? По пальцам можно пересчитать наших ребят, которые там находились. А количество народа, которое пришло, которое митинговало, было в разы больше. Кто пошел бы на разгон этих людей?! Это просто нереально было. Силовые ведомства выполняли свои задачи, и силовые ведомства себя никаким образом не дискредитировали. То есть те задачи, которые силовые ведомства выполняли, в частности, те ребята, которые стояли в этом здании, ну, наверное, они должны были там стоять, они должны были охранять это здание, потому что есть такой приказ. Передислокация вооруженных сил никакая не велась. И потом никто никакие приказы дополнительно не получал и не давал о том, чтобы собрать какое-то количество силовых структур. После этого определенное количество наших ребят переместились в Службу государственной безопасности, где перешли все – и Министерство внутренних дел – на усиленный режим несения службы. И все. Других задач никто не выполнял.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Елена Заводская: Было ли какое-то совещание руководителей силовых структур накануне схода 27 мая? Принимались ли какие-то решения?
Рауль Лолуа: Да, у нас было совещание, меня приглашали на это совещание. Мы планировали, как будем действовать на следующий день в случае каких-то непредвиденных событий. Но президент говорил, что, в принципе, не надо переживать, ситуация спокойная, и никаких серьезных усилений проведено не было. Эксцессов никаких никто не ждал.
Елена Заводская: Как развивались события 27 мая внутри здания администрации президента? Расскажите, пожалуйста.
Рауль Лолуа: 27 числа, до того, как начался митинг, подразделение приехало ближе к 12 часам и заняло место во внутреннем дворике администрации президента. Когда нас туда вызвали, сказали, что на всякий случай понадобится усиление охраны административного комплекса зданий. Мы подчиняемся Службе государственной безопасности, и это было распоряжение руководства. После того, как мы туда прибыли, увидели, что проходит митинг неподалеку от этого здания, плюс немалое количество людей было и у самого здания администрации. Наше подразделение состояло из 50 человек, плюс государственная служба охраны была переведена на усиленный режим работы в этот день, их было около 100 человек. Там были также сотрудники милиции, которые обеспечивали общественную безопасность на улице, наверное, тоже около 50 человек. Поставлена была задача: в случае каких-то непредвиденных событий обеспечивать охрану этого здания. Сотрудники нашего подразделения не были вооружены. Мало того, я всех своих сотрудников проверил лично, чтобы ни у кого не было даже ножа, потому что в случае какого-то контакта с гражданскими людьми это недопустимо. Мы в основном выполняем задачи антитеррористической направленности, а в данной ситуации необходимости в оружии не было никакой. Когда ближе к обеду люди с того митинга переместились к зданию администрации президента, там была небольшая попытка входа в здание. Нормальными уговорами, пообщавшись, этот вопрос тогда удалось разрешить в спокойном формате. Потягались, поругались, но особых проблем не было. После того, как мы уже увидели, что большое количество людей оказалось вокруг этого здания, комендатура ГСО, сами сотрудники ГСО, наши сотрудники были выставлены внутри здания для того, чтобы сдержать людей, чтобы они не проникли в само помещение. Фактически они и не проникли. До конца ребята стояли. Да, у нас есть раненый, парню провели операцию, он пострадал от удара (сломана челюсть). Практически все ребята, которые стояли на линии давления, когда приехали на базу, все были в синяках. Все. Плечи, спины, лица, все были в синяках от такого давления.
Елена Заводская: Было ли оружие у кого-нибудь из тех, кто охранял здание, и у тех, кто пытался в него проникнуть силой?
Рауль Лолуа: Нет. Оружия не было ни с той, ни с этой стороны. Я лично не видел ни одно огнестрельное оружие. Были какие-то палки от скамейки, но это все эмоционально было. Вы понимаете, мы в абхазском обществе находимся. Мы можем потолкаться, и серьезно, сильно потолкаться, но до применения огнестрельного оружия, конечно, у нас не доходит, и не дошло. Да, ребята пострадали, но также пострадали и молодые ребята, которые пришли. Я видел многих. У них и ссадины такие были…
Елена Заводская: Ваши люди находились рядом с президентом в этот день?
Рауль Лолуа: Наши люди с президентом не находились. В задачу подразделения не входит личная охрана президента.
Елена Заводская: Леонид Лакербая на пресс-конференции очень конкретно сказал, что была получена достоверная информация о том, что, если президент выйдет к митингующим, прольется кровь. Что вы об этом думаете?
Рауль Лолуа: Скажу так: я об этом ничего не знаю. Наверное, знает его личная охрана, которая им занимается. Это их прямая задача – охранять первое лицо.
Елена Заводская: Были ли у вас какие-то контакты с митингующими?
Рауль Лолуа: После того, как острая фаза кризиса спала, мы поговорили с теми людьми, которые туда пришли, и решили так: мы уходим, остается комендатура, которая там должна находиться по определению. И мы спокойно вышли из здания, передали это здание комендатуре ГСО (Государственная служба охраны). Мы со многими людьми в этот день контактировали, со многими очень хорошо знакомы. Очень достойно, на мой взгляд, себя проявил Темур Надарая. Он подошел к забору с задней стороны периметра и, когда увидел меня, остановил все количество людей, которое рядом с ним было. Я попросил: «Темур, не делайте, не переходите этот барьер, не нужно этого делать, потому что это все-таки неправильно». И он остановил всех людей. Для меня это показатель, что, в принципе, Темур в тот момент людей, конечно, контролировал. Человек, наверное, 150 было рядом с ним, и он их остановил, сказал им: «Никуда не лезьте, никуда не перелезайте!»
Елена Заводская: А где вы сами находились в этот день?
Рауль Лолуа: Во внутреннем дворике. Моя задача, как командира, быть не там, где толкаются, а координировать действия сотрудников и видеть обстановку, складывающуюся по сторонам. Мне приходилось выходить во внутренний дворик, где тоже были проблемы, мне приходилось заходить вовнутрь, где парадный вход. Я везде смотрел, где наши ребята находятся и как они себя ведут, есть ли у них проблемы. И пользуясь своими знакомствами (а я очень многих людей знал) останавливать толпу. И скажу вам, это действовало. Примерно в конце мероприятия этого я позвал Славика Кучуберия, он там тоже с ребятами стоял, которые входили в это здание, и сказал ему: «Слава, давай мы уже немножко ситуацию успокоим!» Мы с ним друзья, людей он отвел, тогда мы отвели своих людей во внутренний дворик. Там же был Мераб Борисович Кишмария, который тоже своим авторитетом пытался сдерживать вот такие действия. Там же был Кан Кварчия, который тоже стоял там и говорил: «Аккуратно, не спешите, не делайте!» Совместными усилиями с этими людьми, которых я перечислил вам, да и многими другими, мы проникновение людей сдержали. Такой был натиск эмоциональный, который нужно было сдержать, а потом уже мы договорились и передали под охрану это здание комендатуре Государственной службы охраны. Это те люди, которые обычно охраняют это здание.
Елена Заводская: Вы видели, как президент покидал здание?
Рауль Лолуа: Ну, я не видел лично, как он выходил и как садился в машину, потому что я занимался своими делами. Я видел, что машины, на которых ездит президент, спокойно выехали и уехали из административного здания.
Елена Заводская: В дальнейшем у вас были какие-то контакты с президентом?
Рауль Лолуа: Нет. Он позвонил мне и поблагодарил за выполненную работу, за то, что ребята не сорвались и не перешли какие-то рамки, барьеры. Я своим сотрудникам поставил задачу: опустить руки, не драться, просто своим телом создать преграду (ребята у нас крепкие, сильные, высокие) и не применять физическую силу, потому что то количество людей, которое пришло, ты ничем не удержишь. Несколько тысяч, по разным подсчетам от пяти и больше, ты не сделаешь же спецподразделение или внутренние войска с таким же количеством людей, такого не бывает. Поэтому, конечно, желательно таких вещей руководству не допускать. Если такое количество людей пришло, ну, значит, есть какие-то проблемы. Я всегда говорил, что, если люди уже дошли до этого здания, значит, мы ничего сделать не можем. Каким-то образом ограждаться от людей заборами, внутренними войсками, специальными подразделениями – это нереально. Нужно договариваться с людьми до того момента, когда они уже решились на такой и для них тоже тяжелый шаг. Я вышел на улицу в один момент, чтобы посмотреть на людей, которые пришли на митинг, и увидел там тех людей, которых я знаю, которые никогда на митинги не ходили, никогда. И я понял, что, скорее всего, в стране не все так просто, значит, в стране есть такие вот проблемы…
Елена Заводская: Все очень опасались, что в какой-то момент силовые ведомства поддержат президента и будет предпринята силовая попытка вернуть его на место. Как, по-вашему, был ли возможен такой вариант?
Рауль Лолуа: Насколько я понимаю, президент понимал сложившуюся ситуацию. Я не видел и не слышал, чтобы говорилось о том, что мы каким-то образом должны были «зачистить» эту всю ситуацию. Я вообще не представляю, как ее возможно было «зачистить»? По пальцам можно пересчитать наших ребят, которые там находились. А количество народа, которое пришло, которое митинговало, было в разы больше. Кто пошел бы на разгон этих людей?! Это просто нереально было. Силовые ведомства выполняли свои задачи, и силовые ведомства себя никаким образом не дискредитировали. То есть те задачи, которые силовые ведомства выполняли, в частности, те ребята, которые стояли в этом здании, ну, наверное, они должны были там стоять, они должны были охранять это здание, потому что есть такой приказ. Передислокация вооруженных сил никакая не велась. И потом никто никакие приказы дополнительно не получал и не давал о том, чтобы собрать какое-то количество силовых структур. После этого определенное количество наших ребят переместились в Службу государственной безопасности, где перешли все – и Министерство внутренних дел – на усиленный режим несения службы. И все. Других задач никто не выполнял.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
