Генеральная прокуратура Южной Осетии предала огласке факт возбуждения уголовного дела против бывшего министра здравоохранения и главы наблюдательного совета по распределению средств со Специального счета Нугзара Габараева. Однако югоосетинские эксперты не разделяют энтузиазма правоохранителей и считают их действия запоздалыми.
В специальном репортаже на югоосетинском телевидении следователь Генпрокуратуры объяснил широкой общественности, что у правоохранителей накопились вопросы к бывшему чиновнику. В частности, в связи с тратой средств Спецсчета, закупкой дорогостоящего медицинского оборудования, которое негде установить, наличием мертвых душ в списках больных, претендующих на дорогостоящее лечение в России.
Нугзар Габараев на протяжении нескольких лет занимался вопросами медицины и социального обслуживания во время президентства Эдуарда Кокойты и считался в Цхинвале одной из наиболее одиозных фигур в окружении экс-президента. Гиперактивность министра вкупе с эмоциональной несдержанностью снискали ему славу злого гения кокойтовского правительства. На пресс-конференциях он рассказывал журналистам, что вполне успешен как бизнесмен, имеет недвижимость за рубежом, а в Южную Осетию приехал работать из любви к родине, чтобы помочь восстановить ее после августовской войны.
После смены власти в 2012 году его имя попало в список тех государственных мужей, которые привлекли внимание правоохранительных органов. Полтора года назад фамилию Габараева, говоря о борьбе с коррупцией, упомянул в своем ежегодном послании и президент Тибилов. Один из югоосетинских экспертов, не пожелавший назваться, считает, что Генпрокуратура занялась бывшим министром слишком поздно, когда тот давно смог «подчистить» всю документацию и договориться с нужными людьми. По мнению моего собеседника, если бы власти действительно были заинтересованы расследованием послевоенных хищений финансовых средств и помощи из России, то дело в отношении Нугзара Габараева должно было быть заведено одним из первых. О запоздалости действий правоохранительных органов говорит и жительница Цхинвала Лива Тедеева:
«Именно эту процедуру надо было инициировать еще два года назад. Это бы сохранило имидж нашего руководства и правоохранительных органов, в первую очередь прокуратуры. Но лучше поздно, чем никогда. Хотя у меня лично мало надежды на то, что из этих денег хоть что-то вернется в бюджет».
Лива обращает внимание на то, что сюжет про расследование Генпрокуратуры показали в выходной день, что сводит численность местной телеаудитории к минимуму. Поэтому обсуждать «горячую новость» на следующий день ей пришлось с единственным попутчиком в общественном транспорте.
Глава парламентского комитета по здравоохранению и социальной политике Алан Козонов допускает, что задержка действий прокуратуры могла быть связана с объективными причинами. Однако он согласен с тем, что общественность всегда требует расследований по горячим следам, особенно если это касается послевоенного периода жизни государства:
«Я хочу сказать, что тогда была уникальная ситуация и в моральном плане, что мы все преодолели эти сложные 22 года. Случилось то, чего мы столько ждали. И в плане того, что финансовая подпитка была просто гигантской. И не использовать эту возможность было ошибкой. Мы могли развиваться по всем направлениям, не только в области медицины. К сожалению, мы все прошляпили, а деньги ушли в песок».
По признанию депутата, он с интересом будет ждать результатов расследования Генпрокуратуры, потому что запрос на правду среди его избирателей достаточно высок.
Общественный деятель Дина Алборова и вовсе называет дело Габараева имиджевым. Она считает, что Генпрокуратура республики должна довести до суда хотя бы одно из возбужденных по фактам хищений громких уголовных дел. И если Нугзар Габараев действительно виновен (а это еще предстоит доказать в суде), то этот резонансный процесс может стать показательным для власти.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
