Деятельность национальной антикоррупционной системы Грузии изучила НПО Transparency International Georgia. Исследование включает оценку работы 12 государственных институтов за последние четыре года. Целью исследования не являлось измерить уровень коррупции в них и в стране в целом, организация попыталась оценить силу механизмов и институтов, призванных бороться с ней. Мы побеседовали с руководителем этого проекта Эрекле Урушадзе.
А.С.: В первую очередь, каковы основные выводы этого исследования, позитивные и негативные тенденции, которые были выявлены вами...
Э. У.: Если говорить об основных выводах нашего исследования, которое называется «Оценка национальной антикоррупционной системы Грузии», очень коротко можно сказать, что в сравнении с предыдущим аналогичным отчетом, который мы опубликовали в 2011 году, за вот эти прошедшие четыре года значительные позитивные изменения произошли в Центральной избирательной комиссии – это один из 12 институтов. Имел место значительный прогресс как в плане законодательства, регулирующего деятельность избирательной администрации, так и деятельности этого института на практике. Кроме того, еще 2-3 института можно выделить, где произошли значительные позитивные изменения, – этими институтами являются судебная власть, СМИ, гражданское общество. У этих трех институтов была довольно низкая оценка в нашем предыдущем исследовании, на данный момент за эти четыре года произошли значительные позитивные изменения.
А. С.: В чем они заключаются?
Э. У.: Что касается СМИ, то основные телеканалы теперь освещают политические события и деятельность правительства в стране гораздо более разнообразно, более сбалансировано, чем это было в 2011 году. В отношении судебной власти нужно отметить, что судьи теперь в Грузии занимают более активную, смелую позицию в отношении прокуратуры при рассмотрении уголовных дел. Кроме того, выросла доля тех судебных дел, которые частные лица выигрывают у правительства и госучреждений. Улучшилась деятельность гражданского общества в плане мониторинга работы правительства и в плане т.н. адвокатирования или политических реформ в различных сферах. Сейчас у Грузии есть более активное и сильное гражданское общество, нежели в 2011 году. В целом мы оценивали 12 институтов, и в десяти из них преобладают позитивные изменения.
А. С.: Теперь о грустном: какие негативные тенденции были зафиксированы вами?
Э.У.: Два института, где ситуация в целом изменилась в худшую сторону, – это исполнительная власть и правоохранительные органы, общий балл которых незначительно, но все же снизился за прошедшие четыре года.
А. С.: За счет чего?
Э. У.: Главная проблема, которую мы выделяем в нашем исследовании и которая определила ухудшение общего балла этих институтов, – это неформальное влияние бывшего премьер-министра на работу правительства, в том числе и на работу правоохранительных органов. И, соответственно, уменьшение степени независимости этих институтов. Кроме того, можно говорить о некоторых проблемах, некоторые из них существовали и в 2011 году. Проблемой остается создание в Грузии независимой и профессиональной гражданской службы, которая была бы свободна от политического влияния. После выборов как парламентских 2012 года, так и местных выборов 2014 года имело место массовое увольнение госслужащих из государственных учреждений. В судебной власти, несмотря на то, что в целом, мы говорим, она стала более сильной и независимой, чем она была в 2011 году, есть исключения. Эти исключения касаются уголовного преследования бывших должностных лиц из предыдущего правительства. И тут есть признаки политически мотивированного уголовного преследования, есть признаки избирательного применения права, и это, конечно, бросает тень на независимость как судебной власти, так и правоохранительных органов.
А. С.: Что касается механизма проведения исследования, не вдаваясь в подробности, обращаются ли к вам граждане с определенными проблемами, на чем основывается это исследование?
Э. У.: Это исследование основывается на единой методологии, которая была разработана секретариатом глобального движения «Международная прозрачность». В десятках разных стран осуществлялись подобные исследования по этой методологии. В рамках этой методологии оценивается работа 12 институтов соответствующими баллами. Источниками нашего исследования являются доклады и исследования авторитетных местных и международных организаций, статистические данные, встречи и интервью с экспертами в каждой из этих сфер и представителями тех государственных институтов, работу которых мы оцениваем.
А. С.: На вашем сайте я видела две графы, в которых вы призывали граждан, в случае если они сталкивались с непотизмом либо другим нарушением прав, обратиться к вам. С какой частотой поступают подобные заявления, в чем состоят основные проблемы этих людей?
Э. У.: Это, конечно, не имеет отношения к данному исследованию, но вообще у нас уже много лет есть отдел бесплатной юридической консультации, где наши юристы помогают людям, которые считают, что их права были нарушены правительством. Что касается типичных дел, с которыми к нам обращаются: например, при предыдущем правительстве нарушения прав собственности были очень часто предметом тех жалоб, с которыми к нам обращались. Теперь же количество таких дел уменьшилось. Очень часто сейчас, уже после парламентских выборов 2012 года, к нам обращаются люди, которые были уволены с госслужбы, которые считают, что были уволены несправедливо, из-за того, что они не принадлежат к новой правящей партии. По возможности наши юристы представляют их интересы в суде, и у нас были случаи, когда люди были восстановлены в должности.
А. С.: Возвращаясь к проблеме коррупции: в чем обычный гражданин может почувствовать ее пагубное влияние на наше общество? С чем, допустим, могу столкнуться я, или же, может быть, я сталкиваюсь и не знаю, что это коррупция?
Э. У.: Наиболее простые виды коррупции – это когда вас просят или принуждают платить взятку. Но, к счастью, в Грузии за последние десять лет правительство успешно боролось с такой разновидностью коррупции. Но есть, конечно, более сложные виды, с которыми граждане не встречаются в ежедневной жизни, но которые тоже отражаются в долгосрочной перспективе на всем обществе. Например, если у нас есть коррупция в сфере государственных закупок, то в результате этого не самые лучшие кандидаты или компании выигрывают эти государственные заказы, и вследствие этого мы получаем некачественные дороги, например, или различного рода некачественные общественные услуги и т.д. Те разновидности коррупции, которые, может быть, менее заметны на первый взгляд, еще более пагубное влияние оказывают на все общество, чем, например, мелкое взяточничество, которое очень легко заметить.
А. С.: Что касается бизнеса, насколько он свободен от коррупции сегодня?
Э. У.: В 2015 году бизнес в целом является более свободным и защищенном от незаконного вмешательства со стороны правительства, чем было в 2011 году. Но, с другой стороны, антикоррупционные механизмы внутри бизнеса и внутри крупных компаний остаются слабыми. И компании, у которых есть сильные внутренние процедуры для предотвращения коррупции, – такие компании остаются исключением в Грузии.
А. С.: Насколько правительство прислушивается к подобного рода исследованиям, ведь, как я понимаю, оно содержит своего рода рекомендации. Как оно работает дальше? В правительстве его прочитают, согласятся с замечаниями и положат доклад на полку, или?..
Э. У.: Зависит от рекомендаций. У нас их много, десятки рекомендаций. Я думаю, в случае некоторых есть реальный шанс, что правительство прислушается и проведет соответствующие реформы, например. Одной из наших рекомендаций является создание системы мониторинга имущественных деклараций должностных лиц. В принципе, у нас есть предварительное согласие правительства, что такая система будет создана в ближайшее время. Есть рекомендации, с которыми правительство категорически не соглашается – по поводу того же неформального влияния бывшего премьер-министра, и вот там мы не ждем какого-то конкретного реагирования со стороны правительства. Мы думаем, что будет значительным достижением, если наши рекомендации будут учтены даже частично.
