Забастовка шахтеров в Ткибули, продлившаяся более двух недель, завершилась. Сегодня шахтеры приступили к работе на объектах.
Переговоры, продлившиеся семь часов, завершились накануне поздно ночью. В них приняли участие члены забастовочного комитета, финансовый директор компании «Грузуголь GIG» Зураб Геленидзе, бизнесомбудсмен Георгий Гахария и президент объединенных профсоюзов Ираклий Петриашвили. В итоге шахтерам пообещали, что с сегодняшнего дня, то есть с 1 марта, их зарплата будет увеличена на 7 процентов, а к 1 апреля общая прибавка составит 10 процентов. Руководство также заверило, что к бастовавшим не будут применены карательные санкции, и половина пропущенных в ходе забастовки рабочих дней будет оплачена, как и вторая, правда, уже за счет отпускных. Вот что сказал один из шахтеров – Владимир Джгаркава, состоящий в забастовочном комитете:
«Мне кажется, это был максимум – то, чего мы сумели добиться. Доволен я или нет, – это другой вопрос. Но, думаю, на данном этапе – это приемлемый вариант».
При этом, по словам финансового директора компании «Грузуголь GIG» Зураба Геленидзе, прибавка коснется только тех сотрудников, которые работают непосредственно на шахтах, – это более 1000 человек. Люди, занимающие административные должности, будут получать столько же, сколько и раньше.
Между тем президент объединенных профсоюзов Ираклий Петриашвили заверяет, что, несмотря на то, что сейчас шахтерам с начальством удалось прийти к согласию, скоро с руководством компании они встретятся в суде. Речь идет о соглашении, оформленном в 2011 году. Тогда, для того чтобы завершить забастовку, компания взяла на себя обязательство выплачивать заработную плату с учетом инфляции. Но уже пять лет его не исполняет.
«Я не исключаю, что, если судебный процесс будет справедливым, сотрудники получат надбавки к зарплатам в размере 14,7 процентов – таков суммарный уровень инфляции с 2011 года».
Мажоритарный депутат от Ткибули Элисо Чапидзе считает, что в целом забастовка принесла ряд позитивных изменений для рабочих. Хотя, говорит она, это не завершение, а, напротив, только начало битвы. Так, в рамках соглашения, говорит она, из Минздрава в шахты будет направлена группа специалистов, которой будет поручено изучить ситуацию на месте и оценить те условия, в которых приходится работать шахтерам. Кроме того, небольшой победой депутат считает сохранение ткибульцам тех льгот, которыми они пользовались до вступления в силу закона «О развитии высокогорных регионов», которое привело к отмене социальных льгот для жителей Ткибули, и сейчас парламент планирует в ускоренном порядке внести в налоговый кодекс измения, которые призваны вернуть все на свои места.
Понимая, что обязательства, взятые компанией на себя в рамках соглашений, зачастую руководство не выполняет или же выполняет лишь частично, Чапидзе обещает лично проконтролировать этот вопрос.
«Первое марта уже наступило, и апрель тоже не за горами. Соответственно, мы будем требовать от компании исполнения каждого пункта, прописанного в соглашении. Несмотря на то, что мы не представляем какую-либо сторону, мы вправе продолжить спор в суде, если какой-либо пункт будет не выполнен», – говорит депутат.
Лина Гвинианидзе – юрист Центра изучения и мониторинга прав человека, всю забастовку провела в Ткибули – консультировала рабочих на месте. Она говорит, что о решении пойти на мировую многие шахтеры узнали лишь сегодня утром, так как соглашение было подписано поздно ночью. Соответственно, продолжает юрист, часть шахтеров осталась недовольной предложенными условиями, ведь изначально они требовали 40-процентной прибавки и не планировали соглашаться на меньшее. Однако сегодня все они вернулись к своим обязанностям.
Как правило, именно так и заканчиваются протесты такого типа – и это отнюдь не худший исход, как показывает практика. В то же время в целом ситуация на предприятиях по большому счету не меняется: из года в год рабочие говорят о нищенских зарплатах, каторжном труде и отсутствии безопасности на объектах. И в этом свете напрашивается вопрос: имеют ли вообще смысл забастовки, если в конечном счете, опасаясь потерять то немногое, что у рабочих есть на сегодняшний день, они все равно соглашаются на предложенные условия, и еще неизвестно, будут ли они выполнены соответствующим образом. Гвинианидзе говорит о тех трех факторах, которые изначально обрекают бастующих на поражение:
«Во-первых, это низкий уровень требований. Они всегда ориентированы на завоевание самых простых потребностей, порой таких, как предоставление воды в ходе работы. Требовать чего-то существенного они порой просто не могут, потому как у них нет элементарного. Во-вторых, стороны – администрация и рабочие – всегда изначально находятся в неравных условиях. Они просто не могут пойти на равный компромисс, поскольку не обладают равными силами. И сторона, обладающая меньшей силой, ресурсами и влиянием, всегда сдается первой – и это всегда бастующие. И, наконец, третье: слабая роль профсоюзов в проведении забастовки, ее подготовке и организации. Хотя бы тот факт, что на сегодняшний день не существует забастовочных фондов, которые являются важным финансовым ресурсом для проведения забастовки».
В то же время, продолжает Гвинианидзе, нельзя сказать, что забастовка была простой тратой времени, хотя бы потому, что впервые за последние годы рабочим удалось привлечь такое внимание правительства, СМИ и общественности к своим проблемам.
