У здания тбилисского парламента сегодня прошла акция в память о погибших и пострадавших на рабочих местах. Что говорят цифры, во сколько оценивают жизни своих подчиненных наниматели и что изменилось за последние годы в сфере труда?
На ступеньках парламента – пожарник, спасатель, шахтер, строитель и металлург. Вернее, не они сами, а их форма: спецодежда, каски, защитные очки, обувь. Совсем новые, не потертые и не выцветшие – их не успели доносить, – они, как напоминание о людях, которые однажды, в самый обычный день допили чашку крепкого чая, поцеловали на прощание жену, а вечером так и не вернулись с работы.
В 2015 году на рабочих местах погибли 42 человека, тяжело пострадали – 80. И это, говорит председатель Объединенных профсоюзов Ираклий Петриашвили, отнюдь не точная цифра. Это те случаи, о которых стало известно профсоюзу, а он представлен на малом количестве предприятий Грузии – всего 27% от их общего количества.
«Представляете, сколько таких фактов может быть на самом деле? Особенно на строительных объектах, где, как правило, ведется «родственный» бизнес. С семьями погибших пытаются договориться, и в итоге в документах фиксируется смерть из-за проблем со здоровьем – инфаркта, например, а не из-за полного игнорирования норм безопасности труда, на самом деле повлекшего за собой смерть работника».
Пострадавший работник или семья погибшего могут получить компенсацию от нанимателя фактически только через суд. За эти годы профсоюз, говорит Петриашвили, помог, например, выиграть дело женщине с тремя детьми, потерявшей кормильца. Суд обязал компанию ежемесячно выплачивать семье по 400 лари до совершеннолетия детей. Компенсация может быть и одноразовой, продолжает Петриашвили. Он вспоминает случай, когда семья получила 150 тысяч лари от предприятия. Однако число людей, которые доходят до суда, – ничтожно мало. В случае если пострадавший работник не являлся членом профсоюза, все расходы – услуги адвоката и судебную пошлину – он должен оплатить сам. Добиться справедливости можно, продолжает Петриашвили, но на это нужно много сил, денег и времени.
«Еще десять-пятнадцать лет назад срок трудовых споров был ограничен – они должны были быть рассмотрены в течение месяца. Сейчас же процесс может затянуться на три года. Когда работник постоянно встречается с такой несправедливостью, нигде не может найти правды, – неудивительно, что люди начинают бастовать. Что им еще остается? А такую среду создают те уродливые умы, которые сидят в парламенте и понятия не имеют о том, каково это работать на производстве, заниматься тяжелым трудом. Им все это противно».
Безопасность на рабочем месте, достойные условия и оплата труда, создание эффективной трудовой инспекции, а не ее видимости, – это то, о чем из года в год говорит и неправительственный сектор. Несмотря на изменения, которые начало вносить правительство в Трудовой кодекс в 2013 году, никаких ощутимых результатов это не принесло, говорит представительница Центра по мониторингу и изучению прав человека Лина Гвинианидзе. За это время был создан Департамент инспектирования труда, разработан механизм медиации (вовлечение в конфликт между рабочими и нанимателем независимого посредника) и формат так называемой трехсторонней комиссии социального партнерства. Она предусматривает совместную работу нанимателей, рабочих и представителей власти.
«Все три инструмента связаны с реформами, проведенными после 2013 года. И сегодня мы однозначно можем говорить о неэффективности этих механизмов, о том, что они лишены содержания. В принципе, мы и не ожидали особых результатов, учитывая, что за этими изменениями не последовало активной работы со стороны государства. Трехсторонняя комиссия за эти годы провела всего два заседания, и никакой трудовой политики, создание которой ей было поручено, ею разработано не было», – говорит Гвинианидзе.
Положительной тенденцией, которая наблюдается в последнее время, она считает активность самих рабочих. Совсем недавно на нескольких производствах шли забастовки, которые принесли пусть и минимальные, но все же результаты, говорит Гвинианидзе. Вследствие чего проблемы, которые годами копились в стенах производств, стали предметом широких дискуссий в обществе.
