Сегодня в Абхазии государственный памятный рабочий день – День памяти жертв Русско-Кавказской войны, который неофициально называют еще и днем памяти махаджиров.
Кстати, хочу отметить тот разнобой в терминологии, на который всегда обращаешь внимание, когда видишь публикации об этой войне российских авторов, – как правило, они именуют ее Кавказской. Но это так же субъективно и однобоко, как, скажем, то, что в Тбилиси называют войну 1992-1993 годов не грузино-абхазской, а абхазской (при этом можно подумать, что в ходе ее абхазы воевали друг с другом). Или, например, то, что в Москве упорно продолжают называть Южный Кавказ Закавказьем (как будто все в мире должны смотреть на этот регион именно с северной стороны).
Всем известна Столетняя война между Англией и Францией в позднем Средневековье. Русско-Кавказская война началась в 1763 году и закончилась 21 мая 1864 года парадом царских войск в поселке, который ныне называется Красная Поляна и расположен в нескольких километрах от российско-абхазской границы. И поэтому ее с полным правом можно именовать столетней войной на Кавказе. Как известно, на первом ее этапе русский царизм покорил восточную часть Северного Кавказа, а на втором – западную, населенную адыгами (черкесами). Причем после войны и массовой депортации адыгов в Османскую империю на родине их осталось немногим более 50 тысяч человек. Ну, а по абхазам (Абхазия с 1810 года входила в состав Российской империи) эта война ударила уже после ее официального завершения, когда последовали события, которые можно назвать ее отголосками. Сперва, в 1866 году, после того, как царские чиновники более активно и бесцеремонно начали вмешиваться в жизнь абхазов, произошло Лыхненское восстание, а в 1877-1878 годах в ходе очередной русско-турецкой войны Абхазия оказалась между двух огней, а затем последовала самая большая в девятнадцатом веке волна их массового выселения в Османскую империю. Потомки абхазских махаджиров живут ныне в 50 странах мира, самая многочисленная, несколько сот тысяч человек, диаспора – в Турецкой Республике.
Вот уже три десятилетия в Абхазии, как и на Северном Кавказе, отмечают в мае день памяти жертв той войны, и происходит это неизменно в центре Сухума на берегу моря, у впадения в него реки Басла. 31 мая 1990 года, еще до распада СССР, здесь был установлен памятный камень, а в сентябре 2010 года на его месте – памятник абхазским махаджирам работы скульптора Геннадия Лакоба, представляющий собой отлитые из бронзы фигуры коня и всадника с поднятой вверх и сжатой в кулак рукой. До 2011 года в Абхазии день памяти отмечался именно 31 мая, но, поскольку на Северном Кавказе это происходило 21 мая и данное расхождение стало политизироваться, использоваться желавшими вбить клин между адыгами и абхазами, общественные активисты в Абхазии стали выступать за то, чтобы он и здесь был перенесен на 21 мая, и добились своего. Самое активное участие в мероприятиях, посвященных этой дате, принимают ныне представители около трех тысяч потомков абхазских махаджиров позапрошлого века, которые за последние десятилетия вернулись на родину предков.
Потомки же абхазских махаджиров в Турции приносят венки на побережье провинции Кефкен, куда в 80-х годах XIX столетия турецкие корабли высаживали тысячи абхазов. Многие из них вынуждены были жить в пещерах, там и умирали от голода и болезней. В Кефкене есть историческое абхазское кладбище, которое еще называют «кладбищем вязов».
На проведение сегодняшних памятных мероприятий в Сухуме не могли, конечно, как и во время предшествовавших мероприятий нынешней весны, не наложить отпечаток карантинные меры в связи с коронавирусной пандемией. Так, если в прошлом году состоялась научно-практическая конференция, участники которой представили доклады по проблемам махаджирства, открылась тематическая выставка абхазских художников, вечером были организованы шествие со знаменами по набережной Махаджиров к памятнику, большой митинг у него и так далее, то нынче массовость мероприятий пришлось значительно ограничить; не было, естественно, и приглашенных гостей из-за рубежа. Сегодня утром руководители Абхазии возложили цветы к памятнику махаджирам на набережной. В церемонии возложения приняли участие президент страны Аслан Бжания, вице-президент Бадра Гунба, спикер парламента Валерий Кварчия, премьер-министр Александр Анкваб, депутаты парламента, члены правительства, общественность.
А вечером, когда стемнеет, у памятника махаджирам будет зажжена огромная ритуальная древовидная свеча ащамака, изготовленная из воска, предоставленного пчеловодами из семи районов Абхазии. «Зажженная свеча – не только символ памяти всех жертв этой трагедии, но и своего рода маяк, освещающий дальнейший путь будущим поколениям», – объясняет Инар Гицба, исполнительный секретарь Всемирного абхазо-абазинского конгресса (ВААК), активисты которого организовали акцию. На берегу моря, как и в прошлом году, будет зажжен так называемый нартский костер, в море опущены цветочные гирлянды. Певица Мадина Кварацхелия исполнит колыбельную махаджиров «Щищь нани» и песню о горах «Ащьхакуа». По завершении вечера всем желающим раздадут небольшие фрагменты свечи.
А еще накануне Дня памяти махаджиров в Сухуме появился посвященный ему объект стрит-арта. Художник-репатриант из Турции Кадир Тванба украсил бетонную стену на Убыхской улице столицы работой «Приветствие ласточки». На стене изображен мужчина в черкеске и башлыке без лица, выпускающий из рук ласточку. Молодой человек посвятил свое творение Дню памяти махаджиров. В реализации этого проекта художнику помогла общественная организация «Амч» («Сила»). Видео об этом было на днях выложено на сайте «Эха Кавказа».
Нынешняя пандемия заставляет задуматься о трагедии адыгов, абхазов и абазин полуторавековой давности в контексте катаклизмов разного рода, которые переживало человечество на протяжении своей истории. Да, были истребительные войны, уничтожавшие, бывало, десятки миллионов людей, порой, частично или полностью целые народы, да, были «глады и моры», опустошавшие до трети населения целых континентов. Но были и депортации народов. Они тоже влекли за собой человеческие жертвы, но их, прежде всего, можно назвать самыми незаживающими ранами в истории этносов. И если, скажем, народы, пострадавшие от сталинских выселений в СССР, спустя 10-15 лет смогли вернуться на исконные места обитания, то адыги, абхазы и абазины так и остались разделенными народами, лишь меньшая часть которых живет в этих местах, на исторической родине. Тридцать лет назад, когда рухнул «железный занавес», многим в Абхазии казалось, что вот-вот – и вековая мечта о воссоединении народа осуществится. Но все – в силу разных причин - оказалось далеко не так просто.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
