В здании поселкового совета в Ленингоре вывесили список, в котором значатся имена 36 местных жителей. Его прозвали в народе «черным списком». Людям, числящимся в нем, КГБ республики отказал в получении пропусков, а значит – в праве на свободу передвижения.
Каждую среду в здание ленингорского поселкового совета приезжает представитель КГБ из Цхинвала. Он принимает от местных жителей пакеты документов и заявления на получение пропуска, затем отвозит их на рассмотрение в столицу. Из Цхинвала затем привозят пропуски тем, кому одобрили, и черный список с именами тех, кому отказали. Открыли счет отказников тридцать шесть фамилий. Список не окончательный, он будет расти по мере рассмотрения заявлений на получение пропуска.
Черный список изучила гражданская активистка Тамара Меаракишвили. По ее словам, первое, что бросилось в глаза, – это возрастной диапазон отказников: от трех до семидесяти пяти лет:
«В черный список, к примеру, попали Елошвили Ира, она чиновница, председатель поселкового совета. Вместе с ней в списке значится и трехлетняя Зедгенидзе Барбаре. Девочке отказали, но ее родители пропуски получили. Не знаю, по какой причине в черный список внесли пенсионерку Кисиеву Венеру, а ее супругу, по всей видимости, пропуск дали, во всяком случае, в черном списке он не значится. Попал в отказники и мой одноклассник Бондо Мачарашвили, он уехал сразу после войны, и больше я его здесь не видела, их квартиру сейчас снимает сотрудник прокуратуры – аренду платит, не просто так въехал. В черном списке значится и моя крестница-осетинка со своим сыном, ее безработный муж. Внесли туда и выпускника средней школы. У его мамы пропуск есть, а сын невыездной».
По мнению Тамары Меаракишвили, в этом списке нет никакой логики. Он против всех разъяснений районных властей, которые давались ранее. Разговоры о том, что свобода передвижений через границу не для всех ленингорцев, начались в марте с приходом нового главы района Виталия Мамитова. Сначала он говорил, что служащие, которые получают надбавку к заплате за гостайну, т.е. хотя бы формально считаются носителями тайн, не должны ходить в Грузию. Потом были слухи, будто такие же требования должны распространяться и на членов их семей, они якобы тоже рискуют попасть в Грузии на крючок спецслужб.
На этом дело не закончилось, глава района предложил распространить запрет на всех бюджетников, чтобы не подрывать экономику республики, дескать, зарабатывают деньги они здесь, а тратят в Грузии. Потом районная власть и вовсе заговорила, что запрет надо наложить на всех граждан Южной Осетии, потому что, приняв гражданство, они уже сделали свой выбор…
В итоге власти выкатили запретительный список, больше напоминающий набор случайных имен, или свидетельство абсолютно наплевательского отношения к людям и своим служебным обязанностям. А как еще объяснить историю, когда родителям разрешают выезжать, а их трехлетней дочери запрещают?
При этом, как отмечают наблюдатели, среди обладателей пропусков – и получающие надбавки за гостайну, и члены их семей, и чиновники. Единственное, что их всех объединяет, – это привилегированное положение, близость к власти.
Пока эти списки не слишком злободневны из-за того, что все пункты пропуска закрыты. Причем в этом году они закрыты рекордное количество времени. Сначала был карантин по случаю гриппа, с 11 января до 15 марта. Но и после этого они открылись не для всех. К окончанию карантина власти ввели новые правила пересечения границы, по которым граждане республики, которые переходили «Раздахан» по внутренним паспортам, должны были получить еще и пропуск. Многие из них получают документы до сих пор, т.е. количество тех, кто фактически сохранил свободу передвижения, было существенно сокращено. А с 4 сентября границу и вовсе закрыли по случаю цнелисского кризиса.
По наблюдениям Тамара Меаркишвили, люди устали жить в изоляции, они все чаще игнорируют официальные запреты:
«Что я вижу, что пустеет район, постепенно, почти незаметно. Исчезают какие-то лица (мы же запомнили тех, кто здесь остался), они уезжают черными дорогами. Были случаи, когда люди возвращались домой нелегально, через забор. Пограничники их ловят, но не выгоняют обратно – просто штрафуют и оставляют в покое. Если попался в первый раз, штраф минимальный – две тысячи рублей. Можно предположить, что это движение людей черными дорогами для власти стало заметным, потому что на днях по дворам стали ходить специально уполномоченные товарищи и переписывать домочадцев. Они фиксируют, кто остался в районе, а кто на сопредельной территории».
Правда, пересечь границу можно и почти легально, хоть и в обход пункта пропуска, зато с одобрения местных властей. Таких согласованных «нарушителей» никто не трогает. На торжествах, которые устраивают товарищи с положением в районе, можно встретить многочисленных гостей с юга. Они ни от кого не прячутся, ведут себя свободно.
Но эта опция только для самых достойных жителей. Например, на днях в ленингорской больнице скончался от туберкулеза пятидесятилетний Важа Хрикули. К усопшему и родных из Грузии не пустили, и тело не выдали. Хоронили несчастного в гробу, который сердобольный доктор купил на свои деньги, а обряд односельчане справили в долг – родные покойного по телефону обещали возместить соседям расходы на похороны.
Вот такая граница – для кого-то настежь, для кого-то на замке.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
