Тема нефтедобычи в Абхазии вызывает сегодня множество споров в обществе и стала одной из основных в политике. О существующем положении и перспективах нефтедобычи в рубрике «Гость недели» рассуждает политолог Алхас Тхагушев.
Анаид Гогорян: Против чего выступает общественность – против добычи в море, на суше или вообще против любой добычи?
Алхас Тхагушев: Проблема в том, что люди дезориентированы: те, кто за или против. Скорее, у них пограничное состояние, скорее – за и скорее – против. Какая-то часть людей, наверное, определилась, есть противники явные, есть сторонники добычи нефти. Но даже те, кто за добычу нефти, когда они все больше и больше начинают узнавать подробности соглашений, подробности того, что может произойти, эти люди, конечно, за, если бюджет наполнится, но, к сожалению, по тем соглашениям, которые мы сегодня имеем, нас не ждет ничего хорошего. Проблема не в том, кто какую позицию сегодня занимает, проблема в том, что по сути этих соглашений – Абхазию не ждет ничего хорошее. И тогда люди начинают задумываться.
Самое важное, что было упущено с самого начала, – это то, что людей не просветили, то, что у них не спросили их мнение, им не объяснили, что и как будут делать. И все это делалось в закрытом режиме. Многие риски, которые сегодня обсуждаются, они совершенно очевидны. Эти риски тоже никто не учел в этих соглашениях, экономическую составляющую, выгоду для нашей страны, если мы становимся на позицию за добычу нефти, она совершенно не понятна. Одно соглашение с компанией ННК «Апсны-Ойл» – это вообще грабительское соглашение для нашей страны. Второе соглашение с компанией «Роснефть» – оно получше, но оно тоже обязательным образом требует пересмотра многих позиций.
Очень многие риски учтены декларативным образом. В случае какой-то экологической катастрофы, которая вполне возможна и в случае первого соглашения, и в случае второго соглашения, в случае любой нефтедобычи возможна экологическая катастрофа. Никаких гарантий у нашей страны нет. Страховых компаний мы не видим, которые будут эти риски страховать, некоего процесса, который бы был заложен, кроме пустых деклараций в этих соглашениях. Я даже не могу понять, как люди, которые подписывали эти соглашения, могли таким вольным образом интерпретировать все это? На что они опирались, принимая эти решения? В случае с «Апсны-Ойл» еще одна проблема – это то, что эта компания, ее счета уходят в оффшоры. Это все тоже выяснили общественные политические деятели, никто нам эту информацию не давал, чтобы было понятно. Мнение общества, граждан игнорируется, принимаются очень странные решения. И главный вопрос, который сегодня стоит на повестке дня, – нужны ли нам такие соглашения в таком виде?
Наши граждане понимают, что их пытаются столкнуть лбами, чтобы мы до потери пульса спорили, кто за нефть, кто против нефти. Мы, граждане Абхазии, должны показать политикам всех мастей, что мы поумнели, что мы не поведемся на это
Наконец, наши граждане понимают, что их пытаются столкнуть лбами, чтобы мы до потери пульса спорили, кто за нефть, кто против нефти. Даже не нужно давать шанса этим людям, которые сегодня пытаются так общественным сознанием манипулировать. Мы должны обязательно избежать этого. Мы, граждане Абхазии, должны показать политикам всех мастей, что мы поумнели, что мы не поведемся на это, что у нас есть разные мнения – это нормально. Но мы по этому поводу не будем между собой убиваться. Мы хотим добиться справедливых решений. Мы хотим, чтобы нам все было объяснено, разъяснено.
И если есть огромные сомнения, а они сегодня уже есть, значит, нужно какое-то соглашение разрывать полностью, и, если нужно, начинать заново этот процесс, на честных, справедливых условиях, чтобы те, кто за, те, кто против, и те, кто сомневается, поняли, что им предлагают. И потом уже начинать этот процесс.
Совершенно грабительское соглашение в одном случае и очень недоработанное, я бы сказал, и слабое соглашение с точки зрения национальных интересов Абхазии. В любом случае мы должны все это пересмотреть. По моему ощущению, люди просыпаются, и это очень пугает многих политиков. Им кажется, что они будут играть свои игрища и предлагать нам какие-то готовые решения, которые выгодны какой-то части людей при власти прошлой, нынешней, может быть, будущей, не знаю. Мы должны этот вопрос решить в принципе. Мы – общество, мы – граждане должны показать свою силу. Мы должны консолидироваться, убрать в сторону противоречия, сказать: «Ребята, давайте наведем порядок в этом». Тогда мы посмотрим, кто, каким образом будет лоббировать свои интересы.
А. Г.: Сторонники добычи нефти говорят, что без добычи у Абхазии мало ресурсов для роста, что это может быть существенный источник доходов бюджета. Что можно возразить на такие рассуждения, помимо экологических возражений?
А.Т.: Конечно, если мы говорим об экономической составляющей, конечно, есть страны, которые достаточно успешно добывают нефть. Но страны все разные. Если мы говорим, что нефть – это наше все, то этот посыл, конечно, очень странный. У нас есть туристическая сфера, у нас есть сельское хозяйство, у нас, я думаю, что есть много других способов наращивать нашу экономику. Когда мы считаем прибыли, здесь важно понять, что мы должны закладывать туда и риски. У нас все эти соглашения заключаются с точки зрения того, что будет идеальная картина, идеальные условия для добычи нефти.
Если мы говорим, что нефть – это наше все, то этот посыл, конечно, очень странный. У нас есть туристическая сфера, у нас есть сельское хозяйство, у нас, я думаю, что есть много других способов наращивать нашу экономику
Если мы возьмем, скажем, любую тему, которая менее масштабна и тоже связана с некоторыми экологическими рисками. Например, уголь – большие проблемы, мы знаем, что с разной степенью сложности что-то, какие-то изменения происходят, но это постоянно сплошная, локальная экологическая катастрофа происходит. Какие там выгоды, насколько они большие, сказать, что Абхазия прямо переродилась или даже районы были подняты на какой-то неведомый уровень, конечно, какая-то копейка туда приходит, но вопрос, какой ценой? Какие-то люди, конечно, трудоустроены, но в общем такого эффекта, который в свое время, видимо, ожидала наша страна, его нет.
Теперь давайте посмотрим на рыбный промысел, хищнически, варварски это все вылавливается. Правительство закрывает глаза, официальные экологи закрывают глаза на многие вещи. Сказать, что абхазский бюджет опух от этих денег – тоже нельзя. Давайте посмотрим на тему мусора, например, сегодня у нас уже в Гагрском районе горят свалки. Надеяться на то, что вдруг, каким-то чудесным образом произойдет волшебство и на территории восточной Абхазии начнут добывать нефть, которой якобы нет, по утверждению наших экологов или чиновников, а она там есть, скорее всего. Мы должны быть кем, чтобы поверить, что там все будет идеально и стерильно? Вопросы возникают в связи с тем, что будут отходы этого производства, там возникают вопросы, что будут буриться новые скважины. У меня есть выход на волонтеров, которые даже за пределами Абхазии беспокоятся за Абхазию, которые связаны с нефтяной сферой. Стерильно этот процесс провести невозможно, в принципе. И то, что там обсуждается по поводу одной скважины, когда ты людям рассказываешь и показываешь карту, какая огромная территория завязана на второй проект восточной Абхазии, это огромная территория Очамчырского, Ткуарчалского, Галского районов с выходом на шельф. Там не одна скважина. Когда ты людям это говоришь, они по-другому начинают это понимать. Люди, которые живут в Галском, Очамчырском, Ткуарчальском районах, которые подпадают под эту зону, где эта компания может в любом месте начинать бурить и что-то делать, разведку, и далее по нарастающей, эти люди, вообще, в курсе?
А. Г.: Когда подписывались эти соглашения, этой информации не было…
А.Т.: В случае с «Роснефтью» и с первым соглашением, у них была, действительно, проделана немалая работа. На одной-двух встречах я был в Общественной палате и т.д., был представитель «Роснефти», который ходил и аккуратно объяснял, был там наш эколог, господин Роман Саидович Дбар. Тогда этот процесс был, в принципе, достаточно освещен. Может быть, многие вещи не были проговорены, не были учтены – это другой вопрос. В этом соглашении есть много вещей, они кричат, что эти вещи нужно исправлять. Сегодня на уровне правительства, Министерства экономики, еще каких-то ведомств мы получаем отклик, что многие люди понимают, что это можно и нужно исправлять. В общем-то сама «Роснефть» готова это обсуждать. Она в бюджет платит все эти годы налоги, она действительно производит разведку.
В случае второго соглашения – это полная катастрофа. Это как раз соглашение, которое в свое время подписывалось совершенно тайным образом. Я не хочу сейчас огульно кого-то обвинять, есть стопроцентное понимание того, что политическое руководство прошлой власти, нынешней власти принимало это решение. В прошлом случае – заключение договора, сейчас о продлении лицензии на разведку. Совершенно очевидно, что это второе соглашение – это полная катастрофа. Это натуральный грабеж. Нас с вами по второму соглашению с ННК «Апсны-Ойл» будут грабить. Если мы с вами не добьемся полного разрыва этого соглашения, у нас есть все причины это сделать. Почему сейчас возник этот вопрос, потому что тайным образом нынешняя власть продлила это лицензионное соглашение, и мы это узнаем. Оказывается, что и прошлая власть, и нынешняя власть удивительным образом не замечает катастрофических последствий, сути этого договора. Как такой ничтожный, совершенно грабительский документ для нашей страны можно подписывать? В этом случае, когда мы доносим мысль до людей, которые готовы, и они за добычу, наши граждане, когда они это слышат, они все говорят: «Нет!»
А.Г.: Какие контакты по нефти еще существуют и что они подразумевают?
А.Т.: «Роснефть» – это один из основных и, пожалуй, официально появившийся здесь игрок. К их соглашению есть большие вопросы. Но это то, что можно прорабатывать. Я не знаю, мы в итоге решим, что будем добывать нефть или нет, но там большие издержки наша страна будет иметь, если вдруг мы откажемся. Недавно я читал заявление вице-президента «Роснефти» господина Леонтьева, правильно, объективно говорит, что тогда нужно будет, чтобы нам кто-то покрыл эти издержки. Эти издержки будут исчисляться миллиардами. Точные цифры сейчас сложно назвать, но, наверное, не менее 3-4 миллиардов рублей Абхазия должна будет выплатить в случае, если этот контракт будет разрываться. Но не факт, я не знаю, что наше общество решит, к чему мы придем.
Что касается компании ННК «Апсны-Ойл» – очень много вопросов к ней и к той матрешке, которую они представили. Это компании-однодневки. Ни одна страховая компания не придет в Абхазию, чтобы страховать риски этой компании
Что касается компании ННК «Апсны-Ойл» – очень много вопросов к ней и к той матрешке, которую они представили. Это компании-однодневки. Какой-то винегрет нехороший. Там нет серьезных партнеров, ни одна страховая компания не придет в Абхазию, чтобы страховать риски этой компании. Это чистая афера. Такое мнение у меня сложилось после того, как еще в 2013 году я изучал эти документы. И до сих пор оно только усиливается. Все новые и новые факты вскрываются, они только добавляют того, что мое мнение сложилось совершенно верно. Это вопрос к следствию, я надеюсь, что будет проведено расследование и все концы будут завязаны.
Что касается компаний, которые появлялись со стороны Грузии, американские компании, они проводили разведку. По моим данным, разведка была произведена, и сейчас ничего не происходит, потому что было выяснено, что либо это не рентабельно, либо по каким-то другим причинам никаких активных действий Грузия в этом направлении ни на шельфе, ни на сопредельных территориях западной Грузии не ведет. Я знаю, что еще при Сергее Васильевиче Багапш заезжали представители, просто так получилось, что я тогда был депутатом парламента, и один человек из России попросил меня устроить встречу с этими представителями компании, она точно была не российская. Так мне объясняли. Они еще хотели встретиться с Сергеем Васильевичем Багапш, президентом Абхазии на тот момент. Что там дальше было, явно, что ничего не случилось, мы знаем, что никакого результата не было.
Что касается компании «Лукойл», если я не ошибаюсь, это была компания, которая тоже заходила в свое время, когда был президентом Сергей Васильевич. Какие-то серьезные другие компании, которые могли бы здесь работать или заходили, я не думаю, что их много было. И, вообще, я не думаю, что многих интересуют наши объемы.
Нам нужно заводить другие консалтинговые компании, экспертные группы, которые могут дать нам независимое экспертное мнение с точки зрения экологии, правовых аспектов, рисков страхования и т.д.
Я считаю, что нам нужно заводить другие консалтинговые компании, экспертные группы, которые могут дать нам независимое экспертное мнение с точки зрения экологии, с точки зрения правовых аспектов, с точки зрения рисков страхования и т.д., с точки зрения экономической. Чтобы мы обоснованно, объективно могли с полной уверенностью сказать, что мы всю картинку знаем. Сегодня у нас такая ситуация, что ни на местное экспертное, экологическое мнение мы не можем рассчитывать, ни на российское, потому что мы не знаем, насколько это будет объективно, независимо. Нам можно и нужно приглашать людей, в мире есть много таких организаций, приглашать их в качестве экспертов, пусть они нам дадут развернутую, объективную картину. А уже тогда, имея в виду, что мы будем иметь с этого, какие риски будем иметь и т.д., объективную, независимую оценку, тогда давайте и будем принимать решения.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетии
