Задержания на акциях протеста, права несовершеннолетних, президентские помилования и безопасность труда – самые актуальные темы, которые обсуждались правозащитниками в 2019 году.
Свобода выражения и право на мирные собрания – самый актуальный вопрос 2019 года, отмечает в своем докладе Народный защитник Грузии Нино Ломджария. Омбудсмен заявляет, что на многочисленных акциях, организованных в прошлом году разными общественными группами и политическими субъектами, неоднократно нарушались права человека. В пример она приводит события, развивавшиеся в центре Тбилиси в ночь на 21-е июня, получившей название «гавриловской»:
«В ходе мониторинга акции 20-21 июня было выявлено, что до того, как ее прервали с применением силы, ее участники не были однозначно и в понятной форме предупреждены о возможном применении специальных средств. Полиция не предоставила участникам акции разумный срок для выполнения законного требования. В данном случае появились легитимные вопросы о том, насколько пропорциональна была примененная сила. Также в определенных случаях были выявлены факты превышения полномочий со стороны правоохранителей. Отдельного внимания заслуживают факты препятствования профессиональной деятельности журналистов, их задержаний, полученных ими травм. Это идет вразрез с международными и национальными стандартами их безопасности».
На данный момент жертвами действий полицейских признаны четыре человека. Самым резонансным оказался случай с Мако Гомури, потерявшей глаз во время разгона акции. Статус пострадавшей ей присвоили только спустя пять месяцев после происшествия. До того ныне уже экс-генпрокурор Шалва Тадумадзе заявлял, что грузинское законодательство не предусматривает квалификацию подобных случаев. Каким именно законом руководствовалась прокуратура, вынося подобное решение, Тадумадзе не объяснил, равно как и не стал останавливаться на подробностях следственного процесса: «Ей будет присвоен статус потерпевшей в том случае, если изменится законодательство в этом направлении. Согласно действующему законодательству, ей не может быть присвоен этот статус».
Адвокат Мако Гомури Реваз Ачарадзе считает, что подобное прочтение Уголовного кодекса прокуратурой не выдерживает никакой критики. 12 ноября, спустя почти пять месяцев после начала расследования событий «гавриловской ночи», Ачарадзе сказал:
«В Уголовном кодексе прямо сказано: потеря органа характеризуется как тяжелое повреждение. Для этого не нужно проводить какую-то специальную экспертизу. Сама статистика, что потерпевшими признаны 67 полицейских и всего четыре гражданина, создает впечатление того, что следствие занимается лишь делами стражей порядка».
С того момента в Грузии прошло множество акций с требованием наказать правоохранителей, виновных в причинении увечий гражданам, и признать пострадавшими их жертв. То, что на акции была применена непропорциональная сила, отмечают многие местные и международные неправительственные организации. Согласно последним данным, опубликованным Ассоциацией молодых юристов в конце ноября: «20-21 июня пострадали 275 человек, получивших повреждения различной степени тяжести. Среди них: 187 гражданских лиц, 15 журналистов (согласно информации, полученной из разных источников, их число может достигать 32 человек) и 73 служащих Министерства внутренних дел. Из-за травм 28 пациентам потребовалась операция, в том числе восемь офтальмологических и четыре нейрохирургических».
Не обошлось без задержаний активистов и на акции 18 ноября, когда собравшиеся возле здания парламента в Тбилиси потребовали от властей перехода на пропорциональную избирательную систему. Протестующие граждане тогда заблокировали все входы в парламент. Несмотря на просьбы профильных НПО, независимых депутатов и общественности, усиленные отряды МВД с помощью водометов и других средств разблокировали здание парламента всего за один час. В тот день были задержаны 37 человек, в том числе, все лидеры общественного движения «Стыдно». Спустя три дня над ними состоялся суд, и ряд НПО выявили несколько нарушений в ходе процесса:
«Рассматривая дела задержанных демонстрантов, судья проявил предвзятость и проигнорировал требования, установленные законом», – утверждают представители грузинского филиала Transparency International. Несмотря на то, что административными делами в тбилисском городском суде занимаются десятки судей и рассматриваются они в короткие сроки, все 37 дел были поручены одному судье – Валерию Пилишвили. Это привело к необоснованному затягиванию процесса и грубым нарушениям прав задержанных», – сказано в письменном заявлении Transparency International.
Из-за задержки процесса были нарушены условия содержания под стражей, предусмотренные законодательством, и некоторые из задержанных уже 19 ноября находились под стражей незаконно. В процессе рассмотрения дел судья в одностороннем порядке ограничил возможность адвокатов полноценно защищать права своих подзащитных; в нескольких случаях адвокатам выделили лишь по две минуты для представления своей позиции. Кроме того, практически ни в одном из случаев полиция не предоставила существенных доказательств (вины задержанных), отмечает НПО.
Критику работы правоохранителей вызвал и трагический случай с 15-летним подростком Лукой Сирадзе. В ночь на 10 декабря кто-то расписал стены тбилисской «Зеленой школы» внутри здания и снаружи. Администрация учебного заведения обратилась в полицию. Правоохранители стали опрашивать свидетелей, в том числе и Луку Сирадзе, который раньше учился в «Зеленой школе», но за несколько месяцев до этого из-за сложившихся у семьи финансовых проблем перевелся из частной школы в публичную.
На опросе, как рассказал «Эху Кавказа» адвокат семьи Сирадзе – Реваз Ачарадзе, полиция устроила школьникам очную ставку: потребовала от бывших одноклассников Луки в его же присутствии опознать в нем человека, которого зафиксировали камеры наблюдения школы. 11 декабря подросток выпрыгнул с 9-го этажа жилого дома и впоследствии скончался от полученных травм.
Родные подростка убеждены, что до попытки самоубийства его довели правоохранители. Многие правозащитники также утверждают, что трагедии можно было избежать, говорит представитель Ассоциации молодых юристов, адвокат подростка Реваз Ачарадзе:
«Если видно, что родитель не (действует) в соответствии с лучшими интересами несовершеннолетнего, он должен быть снят (с опроса), следует вызвать социального работника, психолога, а не (привлекать) какого-либо сотрудника отделения. Некие лица не должны брать на себя беседы воспитательного характера. Если он (правоохранитель) полагал, что (действия) родителя противоречили лучшим интересам несовершеннолетнего, надо было сделать то, что написано в законе… А родитель, кстати, именно об этих 3-4 минутах и говорит, что, вернувшись (после этой беседы), несовершеннолетний был заплаканным, нервничал и просил вызвать скорую».
Дело Луки Сирадзе было открыто по двум статьям – доведение до самоубийства и принуждение к даче показаний. Следствие полагает, что в ходе опроса подростка давление на него оказала следователь Марианна Чолоян, которой предъявили обвинение в принуждении к даче показаний.
Это не частный случай, а факт, указывающий на масштабные проблемы в сфере защиты прав детей, утверждают в третьем секторе. В Грузии нет правоохранителей, которые бы занимались исключительно делами детей и подростков. Несмотря на определенные подвижки и громкие заявления, реальной политической воли для проведения действенных реформ на деле не было никогда, говорит представительница «Партнерства за права человека» Анна Абашидзе:
«Огромные деньги были потрачены на различные мероприятия. Я специально говорю «мероприятия», потому что они не были реформами. Глубокого, существенного преобразования не было. Его началом должно было стать принятие кодекса правосудия для несовершеннолетних, но продолжение не последовало. Да, были тренинги, была проведена переподготовка, но это никакого значения не имеет, если положение детей не изменилось. Давайте признаем, что система, в которую попал этот ребенок и продолжают попадать дети каждый день, не изменилась, несмотря на то, что были проведены определенные действия и потрачено много денег. Следует подумать о том, почему так вышло, и исправить это».
Абашидзе считает необходимым идентифицировать каждый случай подобных нарушений и провести реальные изменения, сфокусировавшись на интересах детей. Для чего в первую очередь необходима реальная политическая воля.
Наличие проблем в системе правосудия в отношении подростков пришлось признать и представителям властей. Премьер-министр Грузии Георгий Гахария заявил о необходимости комплексного подхода к этой теме. В числе прочих ведомств поручения от главы правительства получило и Министерство образования. «Это ведомство должно позаботиться о постоянном повышении квалификации всех государственных служащих, которые имеют дело с подростками», – сказал Гахария. На что министр образования Грузии Михаил Чхенкели ответил:
«Для обеспечения безопасности в школах начаты соответствующие мероприятия, в частности, переподготовка школьных приставов. Сейчас очень важно, чтобы этот процесс начался и в частных школах, а для внедрения этого процесса должно приложить усилия Министерство образования».
Каждая новая дискуссия на такие темы начинается с разговоров об усилении контроля, говорит эксперт по вопросам образования Института гражданского развития Тамар Мосиашвили. Вопрос усиления института школьных приставов поднимался и после убийства подростков на улице Хорава, говорит она, однако, как показывает практика, подобный контроль ничего не меняет. Неправильным эксперт считает и обращение в полицию в случае небольших инцидентов, это наносит серьезный ущерб школьному климату и детям, утверждает она:
«Большая проблема заключается в том, что все происходит централизованно. Наши школы – просто исполнители общих инструкций, установленных Министерством образования. Я не вижу, чтобы государство усиливало службы помощи школьникам. Школы должны стать более независимыми, а наши учебные заведения всегда ожидают инструкций из министерства. Стоит ли привлекать полицию в случае мелкого проступка? Не лучше, если инцидент ограничится стенами школы? Должны работать такие программы, чтобы конфликт решался с учениками, родителями, их одноклассниками».
Наказанием же за проступки могут стать дополнительные внеклассные задания или общественно полезные работы для школьников, говорит Тамар Мосиашвили, и подобные методы эффективно работают во многих странах мира. Министерство образования должно дать возможность школам самим выбирать и применять подобные «гуманные» наказания, считает эксперт. А поддержка учащихся – это в первую очередь психологическая помощь подросткам. Однако сегодняшняя квалификация школьных психологов оставляет желать лучшего, и, несмотря на неоднократные указания специалистов в этой сфере, власти не уделяют должного внимания этой проблеме.
Одним из самых резонансных в сфере прав человека стал в этом году и вопрос президентского помилования. 28 августа в честь праздника Мариамоба глава государства Саломе Зурабишвили помиловала 34 человека. Несмотря на то, что список этот был конфиденциальным, просочилась информация, что один из амнистированных – это Рамаз Девадзе, осужденный за убийство полицейского.
«Где принимается решение? Кто советует это президенту? Почему они дают такие советы, каков их мотив? Может, имеют место коррупционные схемы? Такие решения ведь принимаются не на кухне в доме Саломе Зурабишвили?!» – возмутился оппозиционный депутат Роман Гоциридзе.
Позднее выяснилось, что без всяких на то оснований были помилованы еще три человека: один – обвиненный в торговле наркотиками, второй – отбывавший срок за развратные действия в отношении несовершеннолетних, третий вообще был осужден заочно и находился в это время в бегах. Представителям большинства осталось только признать несовершенство закона, что они обещают исправить в ближайшее же время.
«Я думаю, что пока эта сфера не будет отрегулирована – а это должно произойти как можно скорее, – никто не может быть застрахован от ошибок, неверных поступков и решений. А это, я думаю, было неправильным решением», – сказал вице-спикер парламента Гия Вольский.
В прошлом году завершилось и одно из самых резонансных дел года 2018-го: тбилисский городской суд признал виновными Георгия Сохадзе и Автандила Канделакишвили в групповом убийстве грузинского правозащитника Виталия Сафарова. Правда, судья не разделила позицию обвинения, которое настаивало на том, что преступление было совершено на почве национальной нетерпимости. Судебная и исполнительная власти игнорируют наличие проблемы, считает представитель Центра вовлеченности и развития Агит Мирзоев. Летом 2019-го это НПО опубликовало исследование, в котором рассматривается деятельность различных радикально настроенных групп, их сферы влияния и то, как на определенные проявления нетерпимости реагируют представители правоохранительных органов и суд. В рамках исследования также были разработаны рекомендации для МВД, прокуратуры, администрации туризма и правительства:
«Явно ощущается серьезный дефицит (внимания к проблеме) среди тех лиц, которые принимают решения на уровне политики. Этот дефицит говорит о том, что необходимо больше информировать и их, и общество. И говорить не только об убийстве Виталия Сафарова, потому что (за такими фактами) стоит реальная угроза, о которой сегодня, ввиду очень высокой политической температуры в стране, политикам, судя по всему, просто некогда. Ведь угрозы и риски очень высокие и очень реальные – не там, где-то, это происходит в нашем городе. Это уже произошло в нашем городе, в нашей стране. Мы не хотим накалять ситуацию, биться в панике, нет. Просто нам нужны конкретные решения – политика по предотвращению или по борьбе с радикализмом в нашей стране», – говорит Агит Мирзоев.
Широко обсуждалась в минувшем году и тема самих пенитенциарных учреждений. По словам Народного защитника мониторинг нескольких тюрем, обнажил практику неформального правления в них и криминальной субкультуры:
«Коммуникация с сотрудниками учреждений и заключенными показала, что неформальное правление носит систематический характер, она подтвердила, что определенные заключенные находятся в привилегированном положении и существуют неформальные пути для решения споров».
В течение 2019 года за ситуацией в тюрьмах страны следили и представители Центра по правам человека. Все чаще заключенные отказываются говорить о существующих в тюрьмах проблемах, говорит глава этого НПО Алеко Цкитишвили. Правозащитник предполагает, что на них оказывают давление т.н. смотрящие взамен на определенные льготы, предлагаемые руководством учреждений:
«В последние годы эта проблема становится более масштабной. Речь идет об учреждениях с большим количеством заключенных, в основном полуоткрытых, – это руставское учреждение №17, кутаисское №2. Управлять таким большим контингентом очень тяжело. Здесь наблюдается рост влияния криминальной субкультуры на заключенных. Последним запрещают говорить о проблемах, существующих в тюрьмах. Это указывает на то, что они сотрудничают с руководством учреждений. Некоторые заключенные, с которыми мы общались, были очень напуганы и подавлены из-за угроз от криминальных авторитетов. Эта проблема действительно существует в учреждениях».
Однако в правительстве наличие этой проблемы признавать отказываются, говорит министр юстиции Тея Цулукиани:
«Никакого криминального правления в исправительных учреждениях не существует. Ими управляет государство. Я приглашаю их (правозащитников) посетить вместе со мной т.н. учреждения открытого типа и повидаться с заключенными».
Активно следили правозащитники и за положением в сфере прав трудящихся. Представители Центра изучения и мониторинга прав человека опубликовали в прошлом году исследование «Недостатки при расследовании дел, касающихся безопасности труда» и рассказали о десятках несчастных случаев на производствах, расследование которых проводится неэффективно и затягивается. «Техническая» экспертиза (после проведения которой устанавливаются причина несчастного случая и виновные лица) является основой доказательной базы в большинстве дел, касающихся таких несчастных случаев. Однако в Грузии подобные следственные мероприятия серьезно затягиваются, говорят в Центра изучения и мониторинга прав человека.
Согласно данным МВД Грузии, в 2018-м было начато расследование 224 подобных случаев. Городские и районные суды рассмотрели лишь 35 дел и только в двух случаях виновные были наказаны. Именно неэффективность следствия зачастую становится причиной того, что в делах не устанавливают виновных. Пример – несчастные случаи в ткибульской шахте имени Миндели 5 апреля и 16 июля 2018 года, унесшие жизни 10 человек. Говорит юрист центра Кети Чутлашвили:
«Расследование «дела 16 июля» шло по статье «нарушение норм безопасности». Основной изъян в подобных делах – отсутствие методологии их ведения. То есть отдельные важные следственные мероприятия просто не прописаны. У правоохранительных органов не хватает практики и теоретических знаний. Одно из важнейших мероприятий – осмотр места, что необходимо для вынесения последующих выводов. Как показывают протоколы, осмотр мест происшествий обычно проводится неполноценно. В Ткибули, например, даже не сфотографировали место происшествия. Когда мы спросили – почему, следствие нам объяснило, что съемки в шахте запрещены в целях безопасности. После консультаций с экспертами мы узнали, что таких запретов не существует».
Правозащитники утверждают, что в большинстве случаев следствие даже не пытается выявить виновных, когда речь заходит об ответственности менеджеров высокого ранга.
Сегодня расследованием подобных дел занимается Департамент по защите прав человека при МВД Грузии – это молодая структура, созданная в прошлом году. Критику в ее адрес в министерстве воспринимают как конструктивную и обещают, что начнут работу над созданием инструкций по ведению расследований подобных фактов.
Подробно о системных минусах, а также о прогрессе, достигнутом Грузией в сфере защиты прав человека в 2019 году, в марте 2020-го планирует рассказать Народный защитник. Предположительно, тогда же омбудсмен подготовит и рекомендации для конкретных ведомств, которые будут направлены в парламент.
