ПРАГА---Мы продолжаем следить за акцией протеста в центре Тбилиси. Это вторые за месяц массовые выступления в грузинской столице, хотя главный прокурор ушел в отставку, но это не разрядило обстановку. О градусе напряженности и корнях массового недовольства, а также об ошибках, которые допустили власти, говорим с грузинским политологом Гелой Васадзе.
Нана Плиева: Почему такая политически заряженная весна в Грузии, в чем причина массового недовольства – только ли в отдельных проявлениях несправедливости?
Любая подобная ситуация раскачивается, и все недовольство, которое копилось годами, выплескивается
Гела Васадзе: Ну, обычно это объясняют весенним обострением, но в данном случае нужно объяснять политическую турбулентность на всем Южном Кавказе – в разных странах по-разному. А если серьезно, то, конечно, любая подобная ситуация раскачивается, и все недовольство, которое копилось годами, выплескивается. Если мы говорим о политической активности в Грузии, то давайте посмотрим, что было. Первой была акция «клаберов». Рядовой гражданин Грузии сначала удивлялся, откуда так много наркоманов в Грузии, а потом начинал понимать, что это не про наркотики, это про свободу, про уважительное отношение к личности и правам человека. Следующее обострение было буквально через несколько дней, 17 мая, когда Международный день борьбы с гомофобией совпал с нашим отечественным праздником – Днем семьи и уважения к родителям. Опять-таки для рядового грузина, который не гомофоб ни в коей мере, вообще по жизни непонятно, почему борьба с гомофобией может противоречить Дню семьи и уважения к родителям. Но в этот день все как-то привыкли к тому, что эти столкновения и обострения бывают.
Нана Плиева: Но это недовольство всего лишь на поверхности, которое, как круги по воде, разойдется и все уляжется, или это что-то глубинное, и это может вылиться во что-то большее?
Обществу столько раз говорили, что у нас права человека должны быть защищены, что оно начинает в это верить и требовать от властей соответствующего отношения к себе
Гела Васадзе: Нет, это, конечно, глубинное. Понимаете, в чем дело: тут кризис даже не политической системы, а кризис подхода власти к обществу. Дело в том, что нашему обществу столько раз говорили, что мы идем в Европу, что у нас европейские ценности, что у нас права человека должны быть защищены и что мы должны быть демократическим государством, что общество потихоньку, с большим трудом, начинает в это верить – общество, которое вышло из «совка» и в «совке» во многих отношениях еще находится. А так как общество начинает в это верить, то оно начинает требовать от властей соответствующего отношения к себе и к конкретному гражданину. Понимаете, в чем дело: для отдельно взятого жителя Грузии вид отца, который плачет у ворот прокуратуры, потому что он не смог добиться правды в деле расследования убийства своего сына, насколько он прав, даже чисто юридически – мы тут не будем говорить, хотя суд подтвердил, что прокуратура не расследовала дело достаточно хорошо. Это очень серьезный ментальный удар.
Нана Плиева: Вы сказали слово «совок», и примечательно, что на улицах очень много молодых людей, которые никогда не жили в Советском Союзе, как и в случае с акциями «Белого шума», но теперь это рассерженные, даже озлобленные, я бы сказала, молодые люди. Почему?
Гела Васадзе: Ну, естественно, рассерженные. Я еще не был на той акции, которая сейчас проходит, но я был на той акции, которую организовывал «Белый шум», чтобы посмотреть, кто там. Вы знаете, там свободное поколение молодых людей. Уже и в социальных сетях об этом пишут, и я был уверен, что эти же люди тоже пришли на акции. Вот сегодня присоединились студенты. Вчера там были рассерженные отцы, сегодня вышла молодежь. Сегодня вышли люди, которые просто не помнят «совка».
Нана Плиева: С этой молодежью власти сложно вести диалог? На митинге «Белого шума» мы видели, что министр внутренних дел, в принципе, смог выйти оттуда, скажем так, не проигравшим, и на второй день дезавуировать все свои заявления. Вчера мы видели, что премьера протестующие прогнали с площади. Какие ошибки допускает и допустила власть, почему ей сложно вести диалог с обществом, особенно с молодыми людьми?
Сейчас протест про то, что необходимо менять правила игры вообще – правила игры общества и власти, – что власть должна быть зависима от общества
Гела Васадзе: Естественно, крайне сложно. Я вам скажу так: если бы на акции «Белого шума» не было министра ВД, возможно, премьер-министра вчера бы не прогнали. Вообще, премьер-министр – фигура достаточно трагическая у нас, потому что быть первым лицом государства и иметь всю полноту власти, причем в таком государстве, как Грузия, достаточно тяжело, но, наверное, еще тяжелее иметь всю полноту власти и допускать кучу ошибок, когда на тебя сыплются шишки. Но тут как бы две крайности, которые нужно тщательно избегать. Смотрите сами: власть все еще управляет страной по старым лекалам, а лекала изменились, правила игры изменились, уже выросло то самое поколение 16-17-18-летних, которые себя ощущают гражданами, и не просто гражданами Грузии. Вот, в 1989 году, в 2003 году в основном за что выходили люди – за страну, за патриотизм, за Звиада, против Звиада, за Эдуарда, против Эдуарда, за Мишу, против Миши, за Бидзину, против Бидзины, а сейчас протест не про это. Сейчас протест про то, что необходимо менять правила игры вообще – правила игры общества и власти, – что власть должна быть зависима от общества. Вот мы говорим о том, что у нас высокий уровень развития демократии, но на Южном Кавказе все выборы предсказуемые – и у нас, и в Армении, и в Азербайджане. В Армении так было до последнего времени, сейчас не знаю, как будет.
Нана Плиева: Вот вы упомянули Армению, и на этих акциях протеста часто вспоминают армянский пример – недавние массовые волнения, и, как следствие, смену власти в результате «бархатной революции». Насколько уместны такие сравнения?
Политики всегда занимаются прошлыми выборами или прошлыми политтехнологиями, а общество идет вперед, оно опережает политиков
Гела Васадзе: Вы знаете, когда Никол Пашинян надел свою кепку с надписью «Сильные духом» и пошел с несколькими своими сторонниками из Гюмри, было интересно. Я беседовал со многими моими коллегами, причем такими маститыми, из Армении, и все они в один голос говорили, что, «да, протест, но революционной ситуации в стране нет, поэтому ни о какой смене власти не может быть и речи. Да, это протест, да, это какая-то движуха, это интересно». Но смотрите, что произошло в итоге. Я не сравниваю эти ситуации. Например, в Грузии я вообще не вижу внешних сил. В Армении внешние силы все-таки, на мой взгляд, были, но дело не в этом, а в том, что прецедент создан. Дело в том, что политики всегда занимаются прошлыми выборами или прошлыми политтехнологиями, а общество идет вперед, оно опережает политиков, и неслучайно на этих протестах политики вмешиваются, кто-то даже пытается осуществить менеджмент в какой-то части митинга, но это все бесполезно, потому что, когда политикам не доверяют, общество берет все эти процессы в свои руки. Я думаю, что на этих митингах вполне может вырасти новое поколение политиков.
Нана Плиева: Т.е. грузинские власти пока «догоняют» этот процесс. Как вы думаете, он еще не упущен?
Гела Васадзе: Не только грузинские власти – весь политический истеблишмент. А что касается грузинских властей, знаете, нет, не упущен, конечно, но смотря как будут действовать власти: если они будут сегодня заявлять то, что нужно было заявить вчера или даже позавчера, то в конечном итоге они его упустят.
